— Филиппов — это великий человек! — улыбнулся Леша. — Начальник нашего цеха. Бог и царь, а наша Катенька ему нравится…
— Он старый, — отмахнулась та. — И у него нет одной руки.
— Иди к нам на завод, — вдруг предложил Семен. — Хорошие деньги будешь заколачивать. Ну полгода поработаешь учеником, а потом пойдет монета. Знаешь, сколько я зашибаю?
— Хвастун, — вставила Маша.
— Я поступаю в университет, — соврал Игорь.
— Ну и дурак, — заметил Леша. — Выучишься на кого? Учителя или физика-химика?
— Иностранный язык и литература…
— Да на кой ляд тебе сдались языки, Игорек? — хлопнул ладонью себя по колену Леша. — Кому все внимание — нам, рабочим! Посмотрите, ребята, какие у него руки, плечи. Да тебе ворочать моторы и кузова в цехе сборки, а не книжечки листать да лопотать не по-нашенски…
— По-твоему, учеба — это ерунда? — без улыбки взглянула на него Катя.
— Учиться никогда не поздно, — сбавил тон Леша. — Я и сам собираюсь поступить в школу рабочей молодежи…
— Уж который год собираешься? — ввернула Маша. У нее было маленькое невыразительное лицо с большим ртом и удлиненным подбородком.
— Ребята, жизнь только начинается, так хочется повеселиться, погулять! Как мы жили в войну? Голодные, напуганные бомбежками, с утра до вечера только и думаешь, чем бы брюхо набить! И от школы отвыкли… Как только вспомню, что после работы еще надо за парту садиться, такая тоска на меня, братцы, накатывает… Жуть!
— А как же другие? — снова вступила в разговор Унылая Маша, как про себя ее прозвал Игорь. — Я работаю и учусь — и ничего.
— Другие, другие! — нарочито плачущим голосом заговорил Леша. — Да что мне до других? Я, Алексей Листунов, родился на этой земле в единственном экземпляре. Почему я должен во всем походить на остальных? Может, я специально не поступаю в школу, чтобы не быть похожим на других?
— Лень тебе учиться, вот и все, — нравоучительно произнесла Маша. — Трудностей боишься.
— Это я-то? — возразил Леша Листунов. — А кто пережил голодное детство, послевоенную разруху? Кто недосыпал, недоедал, вкалывая на стройках пятилетки? Кто восстанавливал города, заводы, фабрики? Я и видел-то в своей жизни только одни трудности. Не успеешь оглянуться — и состаришься в борьбе с этими трудностями. И почему так не повезло в жизни нашему поколению?
— Я не считаю себя несчастной, — заметила Унылая Маша.
— Надоели мне эти проклятые трудности! — продолжал Леша. — А когда жить прикажете? — Он обнял за талию Катю. — Любить? Наслаждаться?
Игорю нравился ход рассуждений Листунова, такого он еще ни от кого не слышал. Наоборот, все толковали о трудовом подъеме, увеличении производительности, своем вкладе в дело восстановления народного хозяйства… Вступать в спор не хотелось, тем более что товарищи Листунова совсем не разделяют его мысли. Может, он просто дурачится? Разыгрывает их?