Перу сейчас было не до них. Он прикрыл дверь и пошел за газетой.
— Значит, ваш отец и есть знаменитый Джерри Морнер? — спросил Макс. — Я про него много слышал.
После вечеринки Пер ни разу не видел Макса Ларссона, но сейчас они столкнулись у почтовых ящиков.
— Слышали?
Он взял газету и повернулся, чтобы уйти, но Макс не понял намека:
— Еще бы! Джерри Морнер… он был известен в семидесятые годы, давал интервью… даже участвовал в теледебатах о порнографии… все солдаты читали его журналы. — Макс дружелюбно подмигнул. — Читали… читать в них особенно нечего, там же в основном фотографии.
Пер неопределенно хмыкнул.
— «Вавилон», как же… — продолжил Макс. — А как же второй назывался? «Содом»?..
— «Гоморра».
— Вот именно, «Вавилон» и «Гоморра». Денег они не жалели — глянцевая бумага и все такое. Но в киосках надо было спрашивать, на стенд их не выкладывали. — Макс аккуратно откашлялся и добавил: — Сейчас я, конечно, такие журналы не покупаю. А они все еще продаются?
— Нет.
— Сейчас их, понятно, вытеснили видеофильмы. И Интернет приложил руку. Все развивается…
Пер промолчал.
— А где он находил моделей?
Пер пожал плечами:
— Меня он в это не посвящал. Я не участвовал в его бизнесе.
— Интересно, что за девушки соглашаются сниматься?
— Понятия не имею, — сказал Пер и тут же вспомнил Регину.
— Они же даже не прячут лица… среди них есть настоящие красавицы.
Пер решил, что он уже отдал долг вежливости, и двинулся к дому.
— Им хорошо платят, — сказал Макс ему в спину. — И потом, жизненный опыт…
Пер остановился как вкопанный и резко повернулся. Он решил провести много раз испытанный детский тест.
— У вас дети есть? — спросил он.
— Дети? — Макс, очевидно, удивился вопросу. — Есть. Трое… от первого брака.
— Дочери?
Ларссон кивнул:
— Одна. Анника.
— Макс, — шепотом сказал Пер, — что бы вы сказали, если бы узнали, что ваша дочь работает у моего отца?
— Она не работает.
— Откуда вы знаете? Неужели вы думаете, она бы стала вам об этом рассказывать?
Макс остолбенел. Пер повернулся и пошел прочь. За спиной он услышал, как Макс прошипел: «С-сука!», но оборачиваться не стал. Он привык к такой реакции. Никому не хотелось думать, что модели Джерри — такие же люди, как и они сами.
Но соседское согласие было нарушено. Нет мира под оливами.
Сука!
Слово застряло у него в голове. Он занимался праздничным обедом.
Джерри, Пер и Йеспер с Ниллой — три поколения будут вместе праздновать Пасху. На веранде посидеть не получится — слишком холодно. Поэтому он накрыл стол в гостиной, за столом, рядом с которым стоял изукрашенный резьбой деревянный сундук Эрнста. Он расставлял тарелки и косился на троллей, которые, улыбаясь, удирали в свою нору. Чему они, собственно, улыбаются? И почему принцесса плачет? Неужели рыцарь опоздал и не успел защитить ее честь?