Пер сел на стул в коридоре. Он привык ждать. Он ждал. Он ждал, и ждал, и ждал…
Прошло больше часа. Открылась дверь, и появилась Марика со своим Георгом. Георг выглядел точно так же, как и в те два раза, что Пер его видел, — загорелый, в хорошо сшитом темном костюме.
— Нас приглашают поговорить с врачом, — сказала Марика.
Врача, дежурившего в пасхальный вечер, Пер никогда не видел. Фамилия его была Стенхаммар. Он был еще моложе того, что лечил Ниллу, но с такими же серьезными и вдумчивыми глазами. Он сидел за компьютером.
— У меня для вас две новости: хорошая и плохая, — сказал он. Подождал ответа и продолжил: — Хорошая новость — нам удалось сбить температуру и остановить кровохарканье. Скоро мы сможем забрать ее из интенсивки.
— А можно взять ее домой? — спросила Марика, хотя спросить должна была не она, а Пер: дети в эти выходные были с ним.
— А теперь плохая новость, — сказал врач. — Пернилла домой ехать не может. Она должна остаться в клинике.
— И надолго? — опять Марика.
Доктор помолчал, а потом разразился длинным монологом. Он рассказывал обо всех анализах, о результатах обследований, что они нашли… Он говорил, и говорил, и говорил, употребляя то и дело длинные, незнакомые Перу слова.
— Эпители… как вы сказали? — перебил он врача.
— Эпителиоидная гемангиоэндотелиома. Опухоль Дабска. Очень редкая, очень необычная форма ангиосаркомы, поражающая мягкие ткани. Я понимаю, что это для вас слабое утешение, но, как врач, я обязан…
— Какой прогноз? — перебила его Марика. — Что все это значит для Ниллы?
Из нового монолога врача Пер запомнил только два слова: злокачественная опухоль.
— Так что будет лучше, если она до операции побудет у нас, — закончил Стенхаммар и, сцепив руки, положил их на стол.
Операция. Перу показалось, что пол под ним закачался.
— Вы сказали — операция?
— Да. Мы обязаны оперировать. Лучевой терапии, к сожалению, недостаточно… в данном случае речь идет об операции по жизненным показаниям.
Пер содрогнулся.
— Когда? — тихо спросила Марика.
— Скоро, пока поезд еще не ушел… — Стенхаммар сделал паузу. — И мой долг вас предупредить, что речь идет о достаточно сложной операции.
— Какие шансы? — спросил Пер, понимая, насколько неуместен его вопрос.
— Мы здесь не заключаем пари, — мягко сказал врач.
Они молча вышли в коридор. Георг пошел за кофе. Пер молчал — ему нечего было сказать своей бывшей жене, но она сама нарушила молчание:
— А где Йеспер?
— Дома.
— Один?
— Нет. С моим отцом.
— С Джерри? — чуть не крикнула Марика. Голос ее гулко отозвался в пустом коридоре.
— С Герхардом, да. Он приехал несколько дней назад.