- Это правда. Но когда болит, то заговоришь поневоле.
- Притомился, может? Так полежи, отдохни. А если занемог, мы трав тебе целительных сварим, оно и пройдет.
- Моя беда не тем лечится, - покачал головой Векша. - Слышали поговорку: "По отчизне и кости плачут"?
- Да слыхали...
- Долго я в неволе ромейской маялся, насилу вырвался. Теперь на Русь, к Киеву пробираюсь. Так вот, если у вас добрыe души, то не откажите, отпустите.
- С этого бы и начинал, а то развел!..- сказал Любен недовольно.- А как же ты туда пробьешься?
- Пойду вдоль реки, она и доведет.
- Ха, - усмехнулся Любен.- Доведет-то она доведет, только не туда, куда хочешь... Разве не знаешь - там полно печенегов? Вот к ним и попадешь.
- Я по ночам буду идти, а днем - прятаться.
- Нет, так не годится! Все равно где-нибудь да схватят.
- Как же тогда?..- растерялся Векша.
- Порыбачь с нами еще, может, кто из ваших будет мимо проплывать и возьмет тебя с собой.
- Не могу ждать. Надо весть предостерегающую в Киев подать: царь подговаривает печенегов напасть внезапно на Русь.
- Коли так - правда твоя, нельзя ждать, - согласился Любен.- Что же делать?..
Думали-гадали товарищи Векшины, как ему помочь, и придумали.
- Вот что, - сказал Любен, - бери нашу долбленку, с которой мы невод забрасываем, и плыви в свой Киев. Мы обойдемся без нее, а понадобится - у соседей попросим, тебе же она, может, жизнь спасет. Печенеги в воду не полезут!..
- Други мои!..- воскликнул радостно Векша. Снарядили товарищи Векшу в дальний путь. Харчей дали ему столько, что от них затонула бы долбленка, еле умолил половину обратно забрать.
- Счастливо тебе! - обнял Векшу старший, когда все уже простились. Если дома надоест, знаешь, где нас искать. Будь осторожен, к берегу не приближайся, чтобы печенег какой стрелой тебя не достал.
Принялся Векша грести - вода за бортом закипела! Всю ночь не выпускал весла из рук, сорочка от пота не просыхала.
Остановится на мгновение, плеснет воды прохладной на разгоряченное тело, прислушается и дальше гребет.
Улыбнулось из-за окоема розовое солнышко брату своему младшему - месяцу полнолицему, ветерок легонько повеял. Вода на реке заискрилась, заиграла, точно обсыпал ее кто-то множеством золотых монет.
Уже вконец обессилел Векша, немочь стала одолевать. Поглядел вокруг, куда бы причалить на отдых.
Левый берег крутой, глинистый. Самому можно наверх вскарабкаться, в траве спрятаться, но ведь долбленку негде укрыть. Правый - лозняками, осокой буйной покрытый.
А вот и сага тихая. На воде цветов много, будто бы девицы венки свои побросали в ночь на Ивана Купала.