— Я устала, но мой мозг не желает прекращать работу.
Девлин кивнул.
— Понятно. А мне еще просто рано ложиться спать. Тебе не холодно?
Николь отрицательно покачала головой:
— Беременность помогает поддерживать внутреннее тепло. — Она сделала жест в его сторону. — А ты почему голым бегаешь?
— Я не ожидал, что… ты здесь будешь, и жарко очень. Я перестарался с обогревом. — Он встал по другую сторону кухонной стойки, опершись локтями о поверхность.
— У меня есть пара книг по беременности, может, они заинтересуют тебя? — сказала Николь.
Девлин уже нашел интересующую его информацию в Интернете и даже видел фотографии, показывающие размеры плода на данном сроке беременности.
— Я буду спрашивать по ходу дела.
— Договорились. — Николь поставила свой пустой стакан в раковину. — Еще раз спокойной ночи!
— Николь!
Испугавшись, она остановилась подле него
— Что?
— Я не хочу, чтобы ты поддерживала какие-либо отношения с Марком.
Она обиженно поджала губы.
— Диктаторский тон не улучшит наши отношения, Девлин.
— Ты носишь под сердцем моего ребенка. Если ты хочешь дать нам возможность понять, к чему мы стремимся, нам придется по возможности свести до минимума влияние извне.
— Ошибаешься. Нам не нужно ничего менять. Мы должны принимать жизненные обстоятельства друг друга такими, какие они есть.
Очко в ее пользу. Если уж на то пошло, все, что Девлин хотел бы изменить, — это то, чтобы Марк ушел из жизни Николь. И чтобы она уволилась с работы. И вышла замуж за него, Девлина.
Однако он решил пока больше не выдвигать никаких требований.
Пока он говорил, Николь мило улыбалась и поглаживала его по руке.
Соблазн оказался слишком велик. Обхватив ладонью голову Николь, он наклонился и приник к ее губам, и язык его проскользнул в рот Николь. Когда та попыталась отстраниться, он не отпустил ее. Уже через несколько мгновений она перестала сопротивляться и начала отвечать на его ласки. Тянуться к нему. И тихо постанывать.
Живот Николь, как вечное напоминание о том, что ему надо помнить об осторожности, упирался ему в бедра.
Их ласки становились все смелее и смелее. Вот уже рука Николь проникла за резинку его трусов, и настала очередь Девлина стонать от переизбытка желания и блаженства.
— Стоп! — неожиданно отстранившись, воскликнула Николь. — Нам надо остановиться.
Девлин скользнул губами по ее подбородку.
— Почему?
— Просто надо. — Она отстранилась еще больше.
Девлин посмотрел в ее глаза, горевшие от желания и… страха? Она боялась его? Нехотя он отпустил Николь, и через несколько мгновений она ушла, не говоря ни слова. Он слышал, как она взбежала вверх по лестнице и закрыла дверь своей спальни со стуком, эхом прокатившимся по всему дому.