— Я задал человеку вопрос. Он ответил.
— Кэмпбелл, сдается мне, — медленно, чеканя каждое слово, проговорил Марк, — что Николь вовсе не рада видеть тебя.
Девлин пристально смотрел ей в лицо, которое залила густая краска.
— А по-моему, рада. Ты не рада мне, Николь? — Он рассчитывал на то, что она подыграет ему.
— Я рада, что ты вернулся, — отозвалась Николь, не отвечая прямо на его вопрос, и Девлин проникся еще большим уважением к ней.
Ему хотелось знать, кто являлся инициатором этой встречи. Либо Марк позвонил и спросил, может ли он зайти. Либо она позвонила ему и пригласила, полагая, что Девлина еще не будет дома. Либо Марк устроил засаду. Хорошо бы узнать ответ на этот вопрос.
— Почему вы не назначите дату свадьбы? — с вызовом спросил Марк, как будто ему было известно что-то такое, чего не знал Девлин. — Порядочный человек уже давно бы женился.
— Порядочные люди не пристают к чужим женщинам, — с легкостью отпарировал Девлин.
Его раздражала мысль о том, что у Николь сохранились доверительные отношения с этим громилой. Он понимал, что женщины в большей степени, нежели мужчины, нуждаются в том, чтобы поговорить о своих делах, но это лучше делать с подругой или с ним, а не с бывшим бойфрендом, который, судя по всему, все еще безответно влюблен в нее.
— Еще неизвестно, для кого она чужая! — насупился Марк.
Девлин обратился к Николь:
— Пойдем?
Она с трудом сдерживала раздражение, о чем говорили ее плотно сжатые кулаки на столе.
— Иди. Я догоню тебя возле эскалатора, — ответила она.
И снова он был удивлен тем, что Николь не позволила ему распоряжаться собой, и снова проникся к ней невольным уважением. Девлин кивнул и, даже не взглянув на Марка, вышел из-за стола.
Когда Николь догнала его, она была уже одна. Ее глаза не светились счастьем, как он мечтал, в них читались боль и отчужденность. Сама она, наверное, восприняла произошедшее по-другому, но Девлин ни о чем не жалел. Она была его женщиной, и ничьей больше!
— Не надо, — запротестовала она, заметив, что Девлин собирается ей что-то сказать. — Мы обсудим это… у тебя.
Она же раньше говорила: дома! Вечер обещал быть долгим.
Николь увидела, что Девлин вслед за ней въехал на подъездную дорожку. Она выбралась из машины и с ключом в руке направилась к двери, игнорируя Девлина и отказываясь хотя бы в малейшей степени испытывать чувство вины, которое, как он, судя по всему, считал, она должна была испытывать.
— Я пойду переоденусь, — сказала она Девлину, не оборачиваясь.
— А я разожгу камин.
— Как хочешь. — Николь нравилось это выражение, имеющее множество оттенков в зависимости от того, каким тоном его сказать. Оно может означать и презрение, и досаду, и пренебрежение, и даже согласие. Пусть гадает!