— Черт побери, Пэппи! Я не сомневался, что такое обязательно случится, если ты не перестанешь гоняться за бабами! Кто был на этот раз? Блондинка из сувенирной лавки или одна из дочек дядюшки Фейгана?
— Ты пришел как раз вовремя, — ответил Пэппи в том же принятом между ними тоне грубоватого юмора: — Я мог бы уже высохнуть на этой койке и тысячу раз сдохнуть!
— Высохнуть? Это что-то новое. Откуда ты набираешься таких слов? Или кто-нибудь тайком подсовывает тебе кроссворды из «Нью-Йорк таймс»?
— Совершенно верно, — раздался знакомый голос из-за занавески. — Кто-то, действительно, их сюда приносит.
Щелкнул выключатель, и послышались знакомые шаги.
— Привет, капитан Парриш. — Брин подошла к кровати и поставила вазу с желтыми гвоздиками на ночную тумбочку. При этом — умышленно или нет — задела сидевшего рядом Рика. Она поправила ленту на букете и старательно распустила лепестки цветов.
— Привет, Брин! — Он старался говорить спокойным голосом. Брин лучезарно улыбнулась ему. Нет, смотреть в эти янтарные глаза было явно небезопасно. Да и все остальное было в ней таким зовущим! Бретельки ее голубой в полоску блузки, казалось, были готовы соскользнуть с загорелых плеч, при виде которых у Рика увлажнились губы. С трудом сдерживая полет возбужденного воображения, Рик сухо сказал: — Извините, Брин, что помешал. Мне лучше зайти позже.
Он повернулся и направился к двери. Но Брин тут же догнала его:
— Что вы! Побудьте, пожалуйста, с Пэппи, я сама ненадолго выйду! Вы же в первый раз его навещаете, с тех пор как…
— О чем вы там спорите? — вмешался Пеппи. — Здесь четыре стула и четыре кровати. А ну-ка оба назад!
Брин рассмеялась, потом подошла к кровати деда, тихо сказав через плечо Рику:
— Медики считают, что брюзжание Пеппи — признак начинающегося выздоровления.
Рик молча наблюдал за легкими, свободными и грациозными движениями Брин. Что означало ее стремление удержать его в комнате? Только ли вежливость?
Брин потянулась за лежавшей на столике шоколадкой:
— Люблю темный шоколад! Хотите, Рик?
Рик, думавший отнюдь не о шоколадке, оторопело посмотрел на девушку, потом отрицательно завертел головой и, присев на стул по другую сторону кровати, спросил Пеппи:
— Как к тебе относятся в больнице?
— Ужасно! Они стянули мне кость на ноге, лишили сигар и затолкали в палату, где нет кабельного телевидения. Здесь совсем нечего делать. Это же просто издевательство. Лежать как в закупоренной бутылке!
— Они не стягивали тебе кость, дедушка, а вставили туда…
— Перестань, мне надоели все эти разговоры о костях!