«Неудивительно, что он порвал с тобой. Она умерла, Элинор! И он безутешен».
– Нет, – отвечает Элинор, и под глазом у нее дергается жилка. Наверное, это единственный квадратный сантиметр на ее лице, нетронутый ботоксом. – Я сказала не это. И я не понимаю, почему последовала столь неадекватная реакция на мои слова.
– У Люка не бывает неадекватных реакций! – возмущаюсь я.
Ладно, это не совсем правда. Должна признать, иногда Люк реагирует не слишком адекватно. Но мне ужасно хочется шарахнуть Элинор по голове серебряным чайником.
– Он любил ее.
Я не понимаю, утверждение это или вопрос.
– Да! Любил! Разумеется, любил!
– Почему?
Я смотрю на нее с подозрением: а не пытается ли она оправдаться? Но понимаю, что ее всерьез интересует ответ.
– Что значит – почему? Она была его матерью!
Мои слова словно повисают в воздухе. Меня охватывает какое-то непонятное чувство.
Потому что, конечно, Аннабел не была матерью Люка. Строго говоря, его мать Элинор. Разница в том, что Аннабел умела быть матерью.
А Элинор не имеет ни малейшего представления, что это такое. Если бы имела, то не бросила бы Люка и его отца, когда Люк был совсем маленьким. Она бы не отвернулась от него, когда он в четырнадцать лет приехал в Нью-Йорк. Никогда не забуду его рассказ о том, как он ждал ее перед домом, отчаянно желая встретиться со своей мифической гламурной матерью. И она все-таки вышла, безукоризненная и прекрасная, как королева. Люк говорил мне, что Элинор заметила его, поняла, кто перед ней… но притворилась, будто не заметила. Села в такси и укатила. И они встретились, только когда Люк стал взрослым.
Ясно, почему он был несколько одержим Элинор. А она вновь и вновь унижала его. Аннабел все прекрасно понимала и неизменно поддерживала его – даже когда Люк вырос и угодил в рабство к Элинор. Она знала, что Люк одержим этой Снежной королевой, знала, что та делает ему больно. И защищала его как могла.
В то время как Элинор… Элинор вообще ничего не понимала.
Какая-то часть меня готова сказать: «Знаете что, Элинор, забудьте, вы все равно ничего не поймете». Но другая рвется ответить на брошенный вызов. Я желаю, чтобы она поняла, хотя подозреваю, что это безнадежное дело. Глубоко вдыхаю и собираюсь с мыслями. Такое впечатление, будто я пытаюсь объясниться с ней на неведомом ей языке.
– Аннабел любила Люка. Любила и его достоинства, и недостатки. Такая вот безусловная любовь. И она ничего не ждала взамен.
За все то время, что я знаю Люка, Элинор вспоминала о сыне, только когда ей что-то требовалось от него. Даже наша свадьба, которую она пожелала закатить в «Плазе», целиком вертелась вокруг нее самой.