Важной особенностью крепостного права в России является то, что оно представляет собой систему не столько сословного, сколько государственного угнетения народа, когда поместное душевладельческое дворянство выполняло роль не феодального господина, а полицейского надзирателя, которому за службу интересам правительства были переданы значительные полномочия в распоряжении порабощенными людьми. Но в условиях существования крепостных порядков и господа и рабы оказались в равной степени заложниками жестокого и бессмысленного социального эксперимента, роковым образом повлиявшего на развитие росийской государственности.
Попытки оправдать существование крепостного права экономической необходимостью еще менее убедительны, чем доказательства его «патриархальности». Условия, при которых землевладельцы привыкли повышать урожайность своих полей исключительно посредством приказаний, подкрепленных розгами, а земледельцы были лишены всякой заинтересованности в результатах своего труда и работали из опасения физической расправы, губили умение и охоту трудиться на земле. Несмотря на многочисленные попытки правительства поддержать помещичьи хозяйства, только ничтожное число из них смогло выжить в новых условиях. Поместное дворянство, лишившись бесплатной рабочей силы, убедительно продемонстрировало свою деловую беспомощность. Российская экономика в целом, основу которой еще во второй половине XIX века составлял рабский труд, находилась в кризисе.
При этом нравственный вред от долгого существования крепостного права оказывается еще значительнее. Его мрачные будни, насыщенные жестокими наказаниями и пытками, показали со всей очевидностью, что наделение человека неограниченной властью над себе подобными становится непосильным испытанием, выявили крайний недостаток у него нравственных качеств и душевных сил выдерживать такое испытание. Но самым печальным последствием разделения высшего сословия и народа на классы господ и рабов было то, что оно привело к неустранимому духовному разъединению между ними. Народ и так называемый образованный слой, в первую очередь дворянство, на самом деле представляли собой две разные России, настолько отличные друг от друга, что у них не могло быть и не было ни единых интересов, ни единого будущего.
Крепостные порядки были введены искусственно, явились следствием государственного произвола, и вся последующая эпоха отмечена торжеством уже частного произвола над юридическими и моральными основами. Закон почти всегда отступал перед деспотической волей того, кто обладал властью и деньгами. Причем глубоким заблуждением будет представлять себе, что подобное положение вещей лежало в русле традиционного развития страны. Совершенно наоборот — оно являлось серьезным шагом назад в формировании норм русского права, существовавших до имперского «просвещенного» века, было свидетельством несомненной социальной и культурной деградации государственности.