-С командиром немецким не желаете побеседовать? - спрашивает Кириллов - сейчас он не рвется больше, в одиночку корабль захватывать. Остыл, проникся и осознал.
А что, можно! Даже не ради чисто военных сведений. Нас учили, что в поединке даже флотов сходятся не корабли а люди, командиры - их ум и воля. Оттого, мне полезным будет поближе узнать о психологии "вероятного противника".
Входим в изолятор. Фриц лежит, намертво привязанный к койке ремнями. Единственно может, голову повернуть - что он и сделал. Кстати, есть и пить ему так и не дали. Интересно, он сразу попросит, или пока еще гордый? Хотя командир подводной лодки, это все ж профессия, ко многому обязывает. В отличие от политработника, любого ранга.
Что он там говорит?
-Просит развязать - перевел Кириллов - он дает слово немецкого офицера, что не будет предпринимать никаких враждебных действий. Но разговаривать будет, лишь как равный с равным.
Ему не кажется, что его положении он слишком многого просит?
-Не кажется - переводит старший майор - да, вы потопили мою лодку, и я у вас в плену. Но войска фюрера стоят сейчас на Волге. Завтра Россия капитулирует. Мне лишь жаль тех германских воинов, которые из-за вашего бессмысленного сопротивления не увидят нашей победы. Надо уметь проигрывать. И понять, что наши лишние жертвы в конечном счете вызовут лишь ужесточение нашего отношения к вам, побежденным.
А сам он показал пример "уметь проигрывать", устроив драку? В которой сам же и пострадал. Поскольку осмотрели его уже после - то даже Князь не может сказать, два ребра ему свернуло, когда он вылетал в воду, или уже от кулаков Сидорчука?
-Всего лишь хотел указать скоту, нарушившему присягу, кто он есть. Вы враги, а он предатель. Как бы вы сами отнеслись - предав один раз, предаст и вас. Я только выразил ему свое отношение - когда ваши матросы стали меня бить. Впрочем, после репатриации я позабочусь, чтобы эту мразь повесили. Расстрел не для таких как он.
Ладно - нехай его развяжут! Входит Князь, ловко отстегивает ремни, и также молча исчезает. Зная Кирилова, могу предположить, что за дверью уже стоят наготове Сидорчук, Логачев, или кто-то еще - на случай, как бы чего не вышло.
Фриц садится на койке. С трудом - мешает тугая повязка на ребрах, и подвешенная к шее рука. Говорить, и даже дышать, ему также нелегко. Но смотрит вовсе не заискивающе, даже с интересом. Снова говорит, Кириллов переводит.
-Капитан-лейтенант Хайнц Байфилд, кавалер Железных Крестов Первого и Второго классов, командир подводной лодки U-703. Хотя мне представляться, наверное излишне - поскольку этот ... все вам рассказал. Уберите его от меня - мое слово не относится к предателям. Просто предупреждаю - если этот .. подойдет ко мне, несвязанному, я его убью. Чтобы не позорил своей жизнью погибший экипаж U-703.