Некоторое время Рольф вытаращенными от удивления глазами смотрел на Оберта, не зная, что ответить. В его голове пронеслась вереница противоречивых мыслей, некоторые из которых он не посмел бы высказать сейчас вслух, боясь обидеть друга.
— Жизель и Бенедикт? — выдохнул он наконец. — Ты высоко метишь.
— Мой сын не будет виноторговцем. Торговля его не интересует. Похоже, он родился со страстью к лошадям. Ты уже убедился в этом сам.
Рольф поднялся, снова наполнил кубок и, задумавшись, замер на месте. Он достаточно хорошо знал друга и понимал, что, прежде чем сделать свое предложение, тот взвесил все «за» и «против».
— Да, я заметил, что у Бена есть подход к лошадям, — осторожно произнес Рольф. — Но что из этого получится в будущем, еще не известно. Как бы то ни было, я должен посоветоваться с женой. Я всегда обещал Арлетт, что найду подходящую партию для дочери. И я не могу поехать к ней и заявить, что во имя нашей дружбы принимаю твое предложение и соглашаюсь отдать Жизель за сына руанского виноторговца. Пойми меня правильно.
Оберт резко расправил плечи.
— Я не призываю тебя идти на жертвы во имя дружбы и сознаю, что ты обладаешь достаточным положением и богатством, чтобы найти для Жизели достойную пару. Но если я уступаю тебе в первом, то не уступаю во втором. Так что не только ты, Рольф, имеешь право на уважение и почтение.
Растерянно заморгав, Рольф прищурился, не сводя глаз с Оберта. Тот, не вставая со стула, подался вперед и в свою очередь впился взглядом в собеседника.
— Ты знаешь, что я не раз рисковал своей шкурой ради Вильгельма. И тогда, когда он был герцогом, и тогда, когда сел на трон. После Гастингса он вознаградил меня деньгами и английскими трофеями. На них я купил земли и дома в Руане и в Лондоне. Мне платят ренту, тем самым увеличивая мое состояние. Кроме того, я владею двумя торговыми галерами и грузовым судном «Дракон», которое весной сойдет на воду. В один прекрасный день Бенедикт станет очень богатым человеком. Но я хочу, чтобы он также занял и подобающее положение в обществе. — Оберт откинулся на спинку стула. — Вот почему я сделал тебе такое предложение. Если ты сочтешь расстояние между нами слишком большим и непреодолимым, то я не обижусь и начну искать другой вариант.
Застигнутый врасплох и вконец сбитый с толку, Рольф покачал головой.
— Господи, Оберт, мне нужно время, чтобы хорошенько все обдумать. А для этого я должен собраться с мыслями, которые ты, признаюсь честно, развеял на все четыре стороны.
Оберт улыбнулся. В его карих глазах засверкали лукавые искорки.