А уж в силпан…
Правда, тело инструктора по боевой и тактической отклонялось от классических канонов не меньше, чем лицо. Слишком уж сухое, слишком поджарое – за вычетом хорошо развитой груди – и широкоплечее. Ни малейшего намёка на женственную мягкость, которую так ценят многие виирай. Но изумительная пластика этого отлично тренированного тела, сплавленная с хищной грацией, возмещала все недостатки. Причём с процентами.
Тут Сарина обнаружила, что Миреска изучает её не менее придирчивым взглядом – и хмурится всё сильнее.
– Что-то не так? – не сдержавшись, спросила она.
– Сколько тебе зим, Сарина?
– Мне девятнадцать хин-циклов. – Почти. – А в чём дело?
– В столовой ты казалась мне старше.
Поколебавшись, Миреска уточнила:
– Старше меня.
«То есть она накинула мне десяток хин-циклов. Нормально».
– Ты просто мало общалась с Владеющими, – понимающе кивнула Сарина.
Но Миреска не успокаивалась.
– Я слышала раньше, что молодые Владеющие кажутся старше своих лет, а старые – наоборот. Но думала, что это просто… слухи.
– Не совсем.
– Тогда, выходит, и Высшие действительно бессмертны?
– А вот этого никто не знает.
Выдержав паузу, Сарина усмехнулась снова и добавила:
– Насколько мне известно, ни один Высший ещё не прожил больше трёхсот хин-циклов. Срок внушительный, но для бессмертия явно маловат.
– Смеёшься над бедной провинциалкой?
– Есть немного. – Вернув лицу серьёзность, Сарина объяснила. – Понимаешь, у
долгожителей постоянно возникают проблемы со здоровьем. У проживших более одного обычного срока – одни, у проживших более полутора – другие. Старейшим Высшим, как я слышала, приходится держать очень жёсткую диету и постоянно проходить чередующиеся процедуры: очищающие, профилактические, терапевтические. Даже хирургические. Про корректирующее физиологию пси молчу. Но проблемы проблемами, а за последнюю сотню хин-циклов ни один Высший не умер естественной смертью.
Миреска помотала головой.
– Пошли-ка в зал, – сказала она.
Когда входишь в воду, и та сначала покрывает колени, потом доходит до талии, а там и до груди, чувствуешь всё большую лёгкость. В коротком коридорчике от раздевалки к спортзалу Сарина чувствовала то же самое, но с точностью до
наоборот. Градиент искусственного тяготения рос до тех пор, пока не достиг уже в самом спортзале значения 1,72 от нормального. Этот локальный градиент вместе с температурой (слишком низкой), давлением, влажностью и корабельным временем светился на специальном табло напротив входа.
– Наконец-то добрались до истины, – сказала Миреска.
– Ты о чём?
– О тяготении. Нам предстоит жить именно в таком поле, и я предлагала техслужбе