— Дверь заперта?
— Нет, — помотала головой Фриборд. — Нет!
— О Господи милостивый, — пробормотал Дир.
Фриборд судорожно вцепилась ему в руку.
— Иисусе, Терри, держи меня! Держи! Я боюсь!
В ее глазах стоял страх обиженного, постоянно унижаемого, беспомощного ребенка. Терри обнял Фриборд и крепко прижал к себе.
— Не бойся, — прошептал он, — все хорошо.
Она бы поверила ему, если бы не бешеный стук сердца.
Оба уставились на дверь.
Гром набирал силу и неумолимо приближался.
— Это в коридоре, — завопила Фриборд. — Оно идет сюда!
— Ш-ш-ш, Джоанн, — прошипел Дир. — Оно может не знать, что мы здесь. Не шевелись! И чтобы ни звука!
За какие-то мгновения он вспомнил все истории о призраках, какие читал и видел, о всяком мыслимом и немыслимом зле, существующем на деле и в воображении всех живущих на земле фантастов. Злоба? Нет, совсем не это надвигается на них. Он ощущает всеми фибрами души ненависть, неумолимую, ужасающую, сметающую все ярость.
— Иисусе! — снова охнула Фриборд.
Стук затих прямо у двери.
— Боже милосердный, — заклинал Дир, — дай мне лишиться чувств! Пожалуйста, повергни меня в небытие хотя бы на полчаса!
Ледяной поток энергии, омерзительной, гнусной, взбесившейся, волнами захлестывал комнату. Чье-то присутствие у двери становилось ощутимее, неподвижность как бы сгущалась. Через минуту раздался едва слышный скрежет, глухое постукивание, словно чьи-то пальцы ощупывали дверную раму. Фриборд сунула в рот кулак, чтобы удержать вопль. В глазах ее стыли слезы. Потом звуки прекратились, и наступило зловещее молчание. И тут оба вскрикнули: что-то с оглушительным треском ударилось в дверь, раз, другой, неутомимо, неустанно, непрерывно. Торжествующе.
— Доктор Ке-е-е-ейс! — панически завопила Фриборд.
Грохот мгновенно смолк, и голос ее, словно обескровленный, замер в холодном легком воздухе комнаты. Дир ощутил, как ее трясет.
— Ничего, все скоро кончится, — прошептал он, гладя ее по щеке.
Откуда оно берется, это смехотворное мужество? Где причина? Я никогда не слыл храбрецом, подивился он. Ему в голову не пришло, что ответ совсем прост. Любовь. Всего лишь любовь.
Дир прислушался. Звук. Слабый скрип металла. Он поднял глаза и охнул: дверная ручка поворачивалась!
Дир поспешно закрыл ладонью глаза Фриборд и попытался вспомнить покаянную молитву. Ручка замерла и стала вертеться в обратную сторону, но зато немедленно возобновился стук, на этот раз более тихий и размеренный, как биение сердце. Он удаляется! Становится все глуше и глуше, замирая на расстоянии!
Дир облегченно вздохнул и отнял руку от глаз Фриборд.