— Да нет, это совсем не так! — запротестовала она и под пристальным осуждающим взглядом Лестроуда, подобного которому ей в жизни не приходилось испытывать на себе, попыталась изложить свои представления об этом деле. — Видите ли, — начала она, и голос ее неожиданно стал твердым и решительным, а подбородок выдался вперед, — я не уверена, что мои мать и сестра понимают, что они здесь… лишние. А вы щадите их чувства и принимаете в своем поместье. Они насели на вас, связали вас по рукам и ногам, а вы сами вводите их в заблуждение, будто оплатите их пребывание в «Черном быке».
— Но я действительно готов оплатить, — нетерпеливо вставил Лестроуд. — Если уж на то пошло, я уже уладил все с хозяином отеля.
— В таком случае, мистер Лестроуд, мне ничего не остается, как отказаться от вашего жалованья, — закончила Фредерика, встав во весь свой, увы, несоразмерный с ним рост. — Я не могу получать у вас деньги, пока они остаются в «Быке».
Хамфри Лестроуд взял сигарету из серебряного портсигара на столе, постучал ею по ладони и вдруг усмехнулся:
— Вы знаете, сколько стоит в «Быке» проживание в номере и питание?
Фредерика покачала головой.
— Я не останавливаюсь в отелях, — сухо заметила она. — Не могу себе этого позволить.
Он выпустил ей в лицо дым и насмешливо глянул на нее сквозь голубоватое облако.
— По сравнению с другими отелями в «Черном быке» вполне умеренные цены, — стал объяснять он. — Хотя эта умеренность относительная. Если вы не желаете принять мою помощь, чтобы с комфортом разместить миссис Уэллс и прекрасную Розалин в хорошем отеле с трехразовым питанием, то вам придется согласиться, что «Вдовий домик» — идеальное место для них, и приложить все силы, чтобы как можно быстрее привести его в порядок; в противном случае заботы о родственницах могут серьезно сказаться на вашем кармане. А мне вовсе не хочется, чтобы моя жизнь зависела от обиженной водительницы, отказывающейся брать деньги за то, что ей приходится колесить со мной по дорогам.
Фредерика должна была согласиться с его доводами за, хотя у нее еще в запасе было немало доводов против. Она также решила говорить с ним со всей прямотой.
— У моей матери и сестры, мистер Лестроуд, нет ни малейших оснований рассчитывать на какую-либо помощь от вас, Хотя они не откажутся, если вы им ее предложите по собственной воле. — Она покраснела. — Это вовсе не от того, что они лишены нравственных норм, просто у мамы всегда было достаточно денег, и сейчас, когда их у нее нет, она совершенно не знает, как без них обходиться. — Она остановилась, смущенная, но, увидев, что он внимательно слушает, продолжала: — Что же касается Розалин, то ей давно уже надо было бы работать, но мама ее всегда баловала. Она даже слышать ничего об этом не желает.