— Я вам очень благодарна, что вы привезли меня сюда, только не думаю, что тут можно что-то сделать.
— И вы не видите Розалин в роли здешней хозяйки? Заглядывающей в детские и принимающей джентльменов в гостиной после званого обеда?
Она решительно покачала головой:
— Нет.
— Жаль, — пробормотал Лестроуд с растяжкой, идя за ней из комнаты, — а я вижу. Мне кажется, она здесь даже более уместна, чем в Холле, и я хочу как-нибудь ее сюда привезти, чтоб узнать ее собственное мнение. Что касается вашей матушки, то, вы правы, это место не про нее, но, в конце концов, она еще молода и привлекательна, может, даже еще выйдет замуж, как только сбудет вас с рук и сумеет заняться своей судьбой. Но Розалин — дело совсем другое.
Фредерика бросила на него беглый взгляд, чтобы убедиться, серьезно ли он говорит, но не смогла толком понять. Он смотрел немного мрачно, будто о чем-то сосредоточенно размышляя, по его твердым, мужским губам бродила загадочная улыбка. Очень загадочная. Ее вдруг охватило чувство, похожее на страх, и она заторопилась к выходу. Лестроуд запер дверь на ключ, и они двинулись бок о бок по тропинке к двум завалившимся половинкам выкрашенных белой краской ворот.
Солнце скрылось, собирался дождь. Когда они проходили под сенью больших деревьев, по листьям застучали капли. Лестроуд молча забрался в машину, а Фредерика села за руль.
— Второй поворот налево, затем прямо, и мы на главной дороге, — раздался приказ. — А там и дом. — Голос был глухим, словно шел издалека.
— Слушаюсь, сэр, — ответила Фредерика.
На следующий же день Фредерику охватило близкое к отчаянию чувство, и она поняла, что отношение к ней ее хозяина не улучшилось, а угроза увольнения только приблизилась. Обдумывая случившееся, она укрепилась в мысли, что ее мать и сестра не особенно огорчатся, если она упакует свои вещички и выедет из Фартинг-Холла, чтобы не доводить ситуацию до худшего.
Она везла Лестроуда по окольной дороге в ближайший городишко, когда машину вдруг резко занесло и раздался громкий взрыв. Ей с трудом удалось удержать машину на дороге, она поняла, что лопнула шина. Первым делом Фредерика испытала громадное Облегчение, что они не перевернулись или, как минимум, не вылетели в кювет, и она глубоко вздохнула, когда машина остановилась. Лестроуд, однако, не испытывал чувства благодарности, а грозно рявкнул с заднего сиденья:
— И это именно тогда, когда я спешу! Надеюсь, вы умеете менять колеса?
— Да… надеюсь, что да, — промямлила она, выбираясь из машины. — Я так думаю.
Лестроуд тоже вышел, но все, что он сделал, — это внимательно осмотрел оставленные шинами на поверхности дороги следы тормозного пути.