В споре двух половинок ни одна из них никак не могла одержать победу. Сильвия измучилась сама и измучила своего режиссера, который был крайне озадачен ее рассеянностью и забывчивостью на репетициях. Несмотря на это, спектакли, как всегда, шли с аншлагом, мисс Даймонд была неподражаема, но что-то в ее поведении изменилось. Она стала более задумчивой, грустной, не принимала участия в раутах, на которые постоянно получала приглашения от состоятельных поклонников. Да и вообще забросила светскую жизнь. А это могло негативно отразиться на ее карьере.
Сильвия все прекрасно понимала, но ничего не могла с собой поделать. Куда девалась ее былая импульсивность? Помнится, мисс Даймонд могла запросто сорваться с места и улететь куда-нибудь на острова — купаться в океане и пить экзотические коктейли в окружении десятка очарованных молодых людей. А потом вдруг послать все к черту, вернуться домой, запереться в четырех стенах и вести затворническую жизнь неделю, две… Разумеется, все это не в ущерб театру. Бывало, Сильвия звонила одному из поклонников, зазывала к себе на ужин, а перед самым его появлением на пороге ее квартиры отменяла встречу. Великолепная актриса в жизни, она могла первой признаться в страстной любви, разыграть душераздирающую сцену перед обезумевшим от накала эмоций мужчиной и тут же стать абсолютно холодной и безразличной, приводя своего избранника в состояние близкое к помешательству.
Но теперь… Теперь Сильвия не узнавала себя. Она не решалась приехать к человеку, который больше всего на свете ждал от нее этого шага! Да, наконец призналась себе актриса, я не могу сделать этого, потому что боюсь его разочаровать. Незаметно личные переживания отошли на второй план. Она беспокоилась о том, что подумает Мартин. Это почему-то казалось очень важным.
Устав изводить разум бесконечными сомнениями, а тело — бессонными ночами, Сильвия все же решилась поехать к нему. У нее был прекрасный предлог — забытая сумочка. «Ах, я, кажется, оставила здесь мою сумочку! — невинно произнесет она. — Как мило с вашей стороны, что вы сберегли ее! О, я вижу, вам уже гораздо лучше. Ну, всего доброго, я очень спешу…»
Она не собиралась задерживаться в доме музыканта. Просто заберет сумочку и уйдет, оставив после себя шлейф таинственности и легкий аромат духов. По крайней мере, так она сохранит ореол небожительницы в глазах бедного влюбленного.
А то ли это, что мне действительно нужно? — с тоской подумала Сильвия, выбираясь из лимузина и ступая на сырую, скользкую мостовую возле дома Мартина.