— Да, — тихо простонала она.
— Потерпи немного.
Вскоре Дженнет услышала, что Энни и Роберт спускаются по лестнице.
— Не хочешь еще раз? — донеслось наверх приглушенное предложение Энни.
— Не сегодня, дорогая. Из-за проклятого приема моей жены здесь слишком много людей. Завтра.
— Уходите, — с мольбой обратился Мэтью к тонким доскам пола.
Целуя Дженнет в затылок, Мэтью расстегнул ей пуговицы спереди на платье. К счастью, в этот день Дженнет надела корсет со шнуровкой впереди, так что Мэтью не пришлось долго возиться, и он быстро пробрался под сорочку к ее груди и провел большим пальцем вокруг затвердевшего соска, вызвав у Дженнет дрожь желания, докатившуюся до ее лона. А когда Мэтью, одной рукой сжимая ей грудь, другой провел по бедру, у Дженнет вырвался тихий стон.
— Ш-ш-ш, — шепнул он. — Они должны скоро уйти.
— Я не смогу пережить такое.
— Ты должна. Я хочу взять тебя в рот, познакомиться с тобой.
— О Боже! — тихо произнесла Дженнет, представив себе, как Мэтью ртом касается ее между ног, и там у нее еще добавилось влаги.
Наконец входная дверь со стуком закрылась, и Дженнет поняла, что пара ушла.
— Думаю, они ушли, — сказала она.
— М-м-м, — Мэтью поцеловал ее сбоку в шею, — наверное, ты права.
Дженнет дрожала от холода в комнате, когда он, подняв ее со своих колен и сняв с нее платье и нижнее белье, уложил на небольшую кровать.
— На этот раз я хочу увидеть тебя, — бесстыже заявила она.
— Как пожелаешь, — улыбнулся ей Мэтью.
Он встал с кровати и принялся снимать с себя одежду для верховой езды. Каждая вещь, падавшая на пол, заставляла Дженнет все больше открывать рот от изумления. Два дня назад она видела его грудь, но всего его тела не видела. Однако из попытки досконально рассмотреть его с точки зрения художника ничего не получалось, и когда Мэтью снял брюки и нижнее белье, у Дженнет глаза расширились от страсти.
— Погладь меня, Дженнет.
Встав на колени, она провела пальцем от основания его органа к кончику и, услышав, как Мэтью застонал, решила, что делает все правильно. Помня, что он говорил о том, чтобы взять его в рот, она поднесла губы к кончику мужского естества и, проведя языком вокруг него, почувствовала пикантный привкус.
— О Боже, Дженнет!
Медленно сомкнув вокруг него губы, она, имитируя соитие, периодически втягивала его в рот и отпускала. Потянувшись, Мэтью взял ее руку и положил у себя между ног.
— Поласкай меня, — простонал он, и Дженнет легкими прикосновениями поглаживала его там, пока он не напрягся и не прохрипел: — Довольно.
Наклонившись к ней, Мэтью исступленно целовал ее, словно был не способен контролировать управлявшую им страсть. Дженнет с такой же страстью отвечала на его поцелуи и не могла насытиться его ласками, его губами, его запахом. Когда Мэтью целовал ее, все остальное не имело значения; окружающий их мир куда-то исчез, и они остались только вдвоем — никаких скандалов, никаких несчастных случаев и никакой вины.