— Тейт? — как к испуганному котенку, с лаской, сквозь слезы. — Не уходи, прошу… я…
— Майя…
Его рычание — соль поверх ожога. Полоса света в кромешной темноте. Да, он не котенок. Он зверь! И этот зверь готов растерзать ее. Она понимает. Умом понимает, но сердцем…
— Пусть это буду я, — неприкрытой мольбой.
Он задрожал. От ее слов или прикосновения? Костяшки заиграли под ладонью.
— Ты обещал согреть меня, помнишь? Согрей сейчас.
Пусть глупость. Пусть так. Только бы не ушел. Только бы остался с ней.
— Что же ты делаешь, Майя…
Тихое обвинение и разворот. Дверь не преграда, опора. Тейт привалился к ней, нарочно сторонясь.
— Смотри… ты видишь? Хочешь этого? — цедил слова, плевался ими, пугая и злясь. Скорее на себя, чем на нее. Майе так казалось. — Хочешь такого рядом? Жаждешь клыков? Мечтаешь стать жертвой?
А она смотрела и кивала. Бледный, осунувшийся, затравленный и испуганный. Ее Тейт.
— Ведь это ты. И я. И я разрешаю, — вновь взяв молодого человека за руку, девушка потянула его за собой. Рациональная часть ее, как то выжившая в окружающем безумии, подсказывала, что Марле этого лучше не видеть.
Когда Тейт сделал первый шаг за ней, Майе показалось, что горы мира свалились с ее плеч. Пушинкой она влетела в их с Таис спальню. Свистящее дыхание за спиной торопило ее. Ему хуже! Еще хуже. Она чувствовала.
— Как? Скажи? Что мне сделать?
— Майя, я… — еще один протест. Совсем слабый.
— Я не боюсь, слышишь? Я тебя не боюсь.
— Зря…
Полустон-полурычание сорвалось с губ Тейта, когда мужчина сгреб девушку в охапку. Она не поняла, как это произошло. Просто не успела отследить, но голова уже откинута назад, волосы переброшены на одну сторону, а горячее прерывистое дыхание щекочет шею.
— Немного больно, — извинение?
Слова опалили разум, а кожу — легкое прикосновение. Обдумать сказанное не успела. Давление и взрыв, прошедший сквозь нее. А затем полет в бездну и шум в ушах. И скачущее биение сердца.
Майя пришла в себя на кровати. Тейт лежал рядом с ней. Первое о чем подумала девушка — его дыхание выровнялось, а вот ее, наоборот, напоминает отдышку. Далее пришло ощущение руки на пульсе. И шепот:
— Прости меня. Прости… я вытащу вас отсюда. Обещаю. Вы будете свободны от таких, как…
— Тейт…
Собственный голос ей показался хрипом. Испугалась. Горло саднило, будто она кричала долгое время или весь вечер распевала песни, как когда-то. Перед глазами муть из серо-синих кругов.
— Майя… прости… прости меня… я не хотел… я…
Девушка сама не понимала, что ею воспринимается более болезненно. Надрыв в его голосе или собственные не особо приятные ощущения. Все как-то смешалось, перепуталось.