В конце прохода расширение и свободное пространство, чем-то смахивающее на кабинет. Заваленный бумагами стол, на нем включенный ноутбук, принтер — у одной стены. Небольшой стеллаж с литературой рядом. У противоположной — диван, низенький столик и кресло. В кресле отец, нога на ногу, в руке стакан с какой-то жидкостью. Тейт предположил, что с коньяком. Сэм любитель пригубить. По обе стороны от отца трое. По правую — вампиры, по левую — обычные люди. Дейвис среди них. Полный набор.
— Где она? — едва увидев родителя, спросил мужчина.
— Как всегда нетерпелив, сын. Мог бы поздороваться для начала.
Отец расплылся в подобии улыбки, а Тейта перекосило. Лицевые мышцы свело от злости. Мич за его спиной крякнул что-то полувразумительное. Кажется, пожелал Сэму подавиться.
— Не вижу необходимости. Здравия тебе пожелать не могу, сам понимаешь. Так что давай к делу. Я пришел, девочку отпусти, — язвительно процедил Тейт, с трудом удерживая себя на месте. Желание вцепиться в отцовское горло толкало его вперед.
— Девочку? — Сэм сделал вид, что задумался, отчего в молодом человеке проснулась паника. Не к добру это!
— Где Таис? — выдавил он. Желваки заиграли на скулах.
— Ах, девочка-Таис, — будто вспомнив, наигранно воскликнул Сэм. — Можешь забрать ее. Она мне не пригодилась.
Он кивнул одному из вампиров, и тот, отделившись от троицы, направился куда-то за спину Тейта. Молодой человек оборачиваться не стал, несмотря на желание. Он не отрывал взгляда от отца. Поведение родителя настораживало. Бьющие через край довольство и уверенность, практически гарантировали неприятный сюрприз.
— Видишь ли, сын, я немного ошибся. Сглупил, — Сэм поставил стакан на столик и поднялся. — Подумал, что ты покусишься на обеих, — преодолев разделяющее их расстоянии, отец остановился напротив Тейта. — Но ты меня разочаровал, не тронув девчонку. Хорошо хоть от старшей не отказался.
Слова отца заставили Тейта прорычать:
— Майя?!
Родитель рассмеялся в ответ:
— Она самая!
Ни слез, ни страха уже не было. В груди бездонной черной ямой зияла пустота. Сил не осталось даже на ненависть, хотя один из предполагаемых объектов для нее находился на расстоянии вытянутой руки. Без особых потуг можно дотянуться.
Марла, как и сама Майя, была прикована наручниками к больничной каталке. Одно радовало — не с одной стороны.
Привалившись спиной к металлической ножке, девушка рассматривала узор, покрывающий стену. Отсеки отделялись друг от друга гипрокартоновыми листами, и тот, что находился перед ней, был покрыт неглубокими рытвинами, словно лежал под тяжестью на мелкой гальке. Вот узор и отпечатался. Видеть что-либо еще не хотелось, так же как и слышать причитания бывшей подруги. С равными промежутками времени та принималась неверяще повторять: «Он ведь обещал», — и далее в том же духе.