Девушка сдалась первой. Не выдержала. Любопытство — колоссальная движущая сила.
— Зачем ты мне помог?
Конечно, что еще можно спросить у вампира, кроме как, зачем он помог человеку. Врожденное чувство благородства в расчет не принимается.
— Не знаю, — Тейт ответил честно, без прикрас. Как есть. — Самому интересно.
— Ты странный.
Да уж, вот это новость. Он усмехнулся. Странностей сегодня хоть отбавляй.
— То же самое могу сказать о тебе.
— Почему?
— Как же… сама пригласила меня в дом. Разве не странно.
— Я просто хочу понять, — словно оправдываясь, прошептала она.
— Что?
— Для чего тебе это понадобилось?
— Это так важно?
— Для меня — да.
Что он мог сказать? Что собирался пройти мимо, но неожиданно накрыло? Решил поиграть в рыцари? Смешно, по меньшей мере.
— Боюсь, помочь не смогу, — пожал плечами молодой человек.
Чтобы занять себя Тейт принялся за кофе. Он оказался вкусный, эдакая сладкая горечь. Но, на самом деле, хотелось другого. Лакомый кусочек сидел напротив него. Она казалась какой-то нереальной, неземной в мерцающем свете настольной лампы. Золотой ореол волос вокруг лица, серые океаны глаз, смущенная улыбка на губах. Так и подмывало убрать за ушко непослушную прядь, чтобы невзначай коснуться щеки. Вспомнилось ощущение ее кожи под пальцами. Рука дрогнула. Кофе плеснулось через край и расплылось мокрым пятном на брюках.
— Сейчас! Не трогай!
Майя соскочила с кресла. Тейт усмехнулся. Глупо было надеяться, что не заметит.
Девушка вернулась с влажной белоснежной салфеткой.
— Так и следа не останется, — прошептала она, прижимая лоскут к мужской ноге, отчего Тейт «выпрыгнул» из тела, наконец-то поняв, что это значит. От этого прикосновения в молодом человеке что-то переломилось, и он сорвался во второй раз на ночь.
Как вышло, Тейт и сам не понял, вот только девушка уже у него на коленях, а сам он «пьет» ее, как погибающий от жажды пьет родниковую воду. Глотает вкус губ: неистово, требовательно, безрассудно. Она терпкая, кисло-сладкая, как клубника. Душистая, как спелый персик. И податливая, тянущаяся к нему.
Не в силах отказать себе, мужчина пробежался языком по нижней губе, и погрузился в зовущую влажность. Как же хорошо! Безумно, непередаваемо хорошо. Лучше чем самый сладкий сон. Лучше, чем мечта. Как заведенный, одержимый, голодный он припал к ней.
Майя дрогнула и поддалась его напору. Губы раскрылись, и Тейт проглотил тихий стон, словно самый изысканный, самый желанный деликатес. Он так этого хотел. Ответа. Такого ответа! Ее рук на его шее, ее сердца, отбивающего с его единый ритм. Ее души в собственной груди, своей светлой чистотой озаряющей темноту его одинокой жизни.