— Вот погодите, полиция вам покажет!
— Полиция? А при чем тут полиция? Вот Симон должен все всегда сам делать. Полиция приходит только тогда, когда она уже не нужна. Так же и у нас. Ну, разве что она еще и декорирована соответствующим образом. Уж не рассказывайте мне про полицию, господин хороший.
Али-Баба должен был вступить в решающую схватку, и Профиль неподвижно уставился в пол. Мы поехали зигзагами.
— Крепкий парень, этот наш Симон. Если бы он так не усердствовал по женской части. Уж как к иной ласкается, а после свадьбы даже не разговаривает. Тренируется, чтобы прикончить гангстеров. И как он их приканчивает! Многие говорят, что он счастливчик. Но в таких делах нельзя быть счастливым…
Нет. Иногда можно. Например, мы, прямо сейчас…
Хотя машина перед нами бесцеремонно ехала с той же скоростью, мы с ней не столкнулись. Однако, с тех пор, как Али-Баба застиг похитителя бомбы в украденном такси, у меня появилось неприятное чувство, что мы едем по встречной полосе.
— Эй!..
— Сядьте, — рявкнул Профиль. — Сколько можно заслонять мне обзор?
— Скажите же мне, по крайней мере, что там, на экране происходит.
— С ума сошли? Что я еще должен сделать? Рулить — держать антенну — смотреть — и еще рассказывать?
— Осторожно!
Визг тормозов. В последнюю секунду такси и темно-красный бензовоз с душераздирающим скрежетом остановились прямо друг перед другом. Симон каким-то чудом не пострадал. Профиль сдал задом до перекрестка.
— Ну, хватит, — сказал я. — С меня достаточно. Я выхожу.
— Восемь фунтов семьдесят.
Он взял деньги, даже не глядя в мою сторону. Деньги были ему безразличны. Все, чем он интересовался, был Симон Темплар.
Я выпрыгнул на улицу. Это была совершенно незнакомая мне местность.
— Где я? Это же не Рамат-Авив!
— Вам надо было в Рамат-Авив? Что же вы не сказали?
И водитель уехал, не удостоив меня взглядом. Он так и продолжал смотреть в свой японский экран. Скверное изделие, но если держать антенну в руке, то, по крайней мере, можно обеспечить хороший сигнал.
Пустынный ветер гнал мелкую песчаную пыль над бульварами и над Кофейной улицей, где я, как обычно, сидел с моим другом Йоселе. Воздух был душный, а кофе невкусный. Угрюмо смотрели мы на жизнь и на все происходящее кругом.
Особое недовольство внушал нам дорожный полицейский на перекрестке, из-за придирок которого даже испытанные водители терялись и чувствовали себя беспомощно.
— Ну, что же, — сказал Йоселе и поднялся. — Сейчас мы все и выясним. Полиция — наш друг и защитник. Посмотрим, насколько это справедливо. Он увлек меня на улицу, и мы зашли в ближайший полицейский участок.