Я сказал «когда‑то», вспомнив те времена, когда лошадь была в деревне единственной тягловой силой. И это «когда‑то» приводило меня к интересной догадке. Догадка, вызванная воспоминаниями все тех же стариков, говорила мне, что лошадь выбирали не только по зубам. У лошади был еще и норов, или в переводе на наши понятия — характер. Характеры у коней могли быть самые разные. И это многообразие лошадиных норовов рядом с незаурядными способностями или, робко произнося, умом, ставило лошадей не на последнюю ступень среди прочих домашних животных. О лошадях и сейчас рассказывают настоящие легенды: лошадь понимала хозяина, знала его настроение, желания, могла грустить, тяжело переживать разлуку с ним, находить его и даже спасать от беды… Собирать по лесным деревушкам рассказы о лошадях сейчас уже трудно, но даже сам факт существования таких рассказов, наверное, заслуживает внимания…
Я не хочу сравнивать несравнимые вещи, не хочу отдавать пальму первенства в деле глубокого изучения высококалорийных кормов простому, заурядному пастуху, но пастух был и есть, и этот пастух умел подчас выжимать с отведенных выпасов все наличные калории. Но только калориями дело никогда не обходилось. Коровка могла усиленно питаться, но по той или иной причине вдруг отказаться выдать причитающееся с нее молочко. И вот тут‑то хозяйка и пускалась в долгий, но обычный путь изыскания тех причин, которые подвели Пестроньку ведра с молоком… Хозяйка вставала на путь зоопсихолог и порой совершала настоящие открытия.
Хозяйка, недополучившая молоко, шла к пастуху и вопрос за вопросом выспрашивала его: как сегодня вела себя на выпасе ее коровка, как шла туда, как обратно полохалась ли от зверя, бил ли ее кто и долго ли играл пастух нынче с утра и к вечеру на своей дудке…
Дудка была не последним условием высокой продуктивности стада. Простая мелодия, извлекаемая из рожка или дудки, не только доставляла удовольствие самому обладателю чудесного инструмента, музыку, оказывается понимали еще и коровы. Под дудку или рожок коровы тише вели себя, ели с большим аппетитом и, вернувшись домой после такого концерта, добрее рассчитывались с хозяйкой… И хозяйка знала и дудку, и окрики пастуха, и основы зоопсихологии.
В лесу за вечерним чаем я часто вспоминал и рожок пастуха, и хозяйку коровы. Ни один чай не проходил у нас без интересных разговоров. Это были разговоры–воспоминания, разговоры — анализ прошедших событий и отчет за прожитый день. И в этих вечерних разговорах неизменно присутствовали медведи…
Когда начинались медвежьи истории, я молча слушал рассказчика, старался запомнить каждую деталь повествования и задавал вопросы только тогда, когда рассказчик был немногословен.