— Правда?
Тот скромно улыбнулся, поклонился Джейн и пояснил:
— Завтра мне нужно ехать в Скопье по делам. Я бы почел за честь, если бы вы согласились составить мне компанию. Места у меня в машине предостаточно.
— Не уверен, что это хорошая идея, — медленно процедил Пол.
Но Джейн заметила стоящий во дворе ярко-синий «мерседес» и уже мысленно воображала приятную поездку и оживленную беседу, в то время как за окном будут мелькать сначала деревни и села, а затем безлюдные горные ущелья. Башким обладал утонченными манерами, владел пятью языками и был докой в светских отношениях. Его жена, прекрасная зеленоглазая албанка, вела бухгалтерию, а их маленькая дочка, нарядная девочка в платьицах с оборками, целыми днями играла во дворе с куклами. Джейн не сомневалась, что все в этой семье счастливы и любят друг друга. Башким, в отличие от многих местных донжуанов с голодными глазами, никогда на нее не заглядывался. Она видела, как к нему относятся иностранные посетители ресторана, и понимала, что с ней ничего не случится. Кроме того, ее согласие положит конец муторному спору и ее устойчивым подозрениям, что Пол не особенно хочет ради нее подергать за ниточки в посольстве.
Почувствовав внезапное желание самоутвердиться, Джейн твердо заявила:
— Зато я уверена. Я еду.
Пол в притворном ужасе вскинул руки и подмигнул Башкиму.
— Ах, эти западные женщины! Привыкли все решать сами.
Джейн лягнула его под столом, однако позже вечером они завалились в постель с привычным неистовством, и страсть разгорелась только сильнее ввиду ее скорого отъезда. После любовных утех Пол сунул ей в рюкзак свой мобильник и настоял на том, чтобы она не расставалась с телефоном до самого Скопье, а оттуда позвонила и сообщила, как добралась. Джейн была тронута такой заботой.
Рано утром она покинула квартиру Пола. На улицах пахло сырой землей и нечистотами. Страшненькие цыганята, скорчившись на брошенных на землю картонках, просили милостыню у прохожих. Домохозяйки, перегнувшись через перила балконов, с яростными красными лицами выбивали ковры. На четвертом этаже одного из домов негодующе мычала корова. Поначалу Джейн никак не могла взять в толк, что домашняя скотина делает в городских квартирах, но вскоре ей разъяснили, что ни машину, ни корову оставлять в Тиране на ночь ни в коем случае нельзя.
Когда она подошла, Башким закидывал на заднее сиденье чемодан. «Мерседес», казалось, припал к земле, будто был нагружен тяжелой поклажей. Впрочем, Джейн посчитала это маловероятным — из Албании почти ничего не вывозилось. Не считая людей.