Откинувшись назад, Карен скрестила ноги на кухонном столе и постаралась расположиться поудобнее, чтобы скоротать остаток ночи — вот уже третьей кряду.
Несомненно, Джеффри Лондон — мерзавец, каких еще свет не видывал, — далеко не глуп. Он предпримет еще одну попытку похитить дочь. Если не этой ночью, то следующей. Или через одну. Карен это чувствовала. И она знала Джеффри. Уже не раз хорошая подготовка и инстинкты спасали ей жизнь; не стоило пренебрегать ими сейчас.
Борясь с одолевающей скукой, Карен непроизвольно обратилась мыслями ко времени ее влюбленности в Джеффри. Это был первый ее роман в колледже, и Джеффри тогда обращался с ней как с редким и бесценным предметом искусства, хотя уже тогда раздавались тревожные звоночки. По спине Карен пробежал холодок. Ей чудом удалось избежать сетей этого чудовища — он бросил ее ради более молодой и сексуальной, более веселой и наивной Беверли.
Сейчас, по прошествии десяти лет, Карен была не только признательна судьбе, но также ощущала вину. «Вина уцелевшего» — так называют это психологи; быть может, не совсем логичное, но вполне реальное чувство. Джеффри должен был на ком-то жениться, и как Карен ни пыталась предостеречь Беверли, глупышка отказывалась ее слушать. Теперь же именно Карен приходилось расхлебывать заварившуюся кашу.
Она точно знала, почему согласилась взяться за эту работу, — ей представился второй шанс спасти Беверли, теперь и вместе с дочерью, пока Джеффри их окончательно не погубил. Не исключено, что Беверли уже все позабыла, но Карен-то прекрасно помнила.
Часы показывали 3.34.17, когда раздались тяжелые шаги Джеффри по скрипучему дощатому настилу — словно она вызвала его своими мыслями. Она нажала кнопку на пульте, включив камеру, закрепленную на наружной стене дома. При помощи прибора ночного видения все происходящее будет записано в призрачном зеленом цвете.
В полнейшей тишине Карен ожидала развития событий. В правой руке она сжимала рукоять пистолета, готовая при необходимости пустить его в ход. Но не сразу — Джеффри можно будет обвинить в похищении только после того, как он выйдет с Дейдрой из дома.
Если Карен придется столкнуться с ним до этого момента, он с чистой совестью сможет заявить, что не собирался забирать дочь. Решением суда Дейдра оставалась с Беверли, однако дом был куплен Джеффри и до сих пор принадлежал ему. Формально он мог находиться здесь когда угодно на совершенно законных основаниях. В прошлом его изощренная ложь не раз вынуждала Беверли прощать все его выходки.
Карен засекла время. Джеффри ровно за двадцать секунд справился с замком и отпер дверь черного хода. Карен с улыбкой подумала, что он мог бы воспользоваться своим старым ключом; она лично убедилась, что ключ подходит.