В общем-то он и не претендовал на личные отношения с ней, и Сара в который раз думала: а так ли они ему важны в конце концов, эти личные отношения?
Рурк много лет подряд разъезжает по свету. Постоянно бывает в Лондоне, Париже, Риме, Мадриде, Афинах… Трудно поверить, что ночи вдали от дома он проводит один. Возможно, у него везде есть женщины — красивые, жаждущие его и ждущие, они просто счастливы получить от него знаки внимания, составить ему компанию… И разделить его постель.
Конечно, это не ее дело. Она сама несколько раз отвергала его, но тем не менее… Эти женщины наверняка красивые, умные, очаровательные и, конечно, житейски гораздо мудрее и опытнее ее. Сара ненавидела их всех.
С отвращением к себе самой она убрала руку с перил террасы и пошла в комнату.
Посмотрела на постель и поняла — в таком взвинченном состоянии ей не заснуть. Через спальню она направилась в гостиную. Села на диван, подобрав под себя босые ноги, взяла журнал. Дважды прочитала одну и ту же страницу, не поняла ни слова, застонала и разочарованно отшвырнула прочь. Вскочила, подбежала к дверям террасы и вернулась. Скрестив руки, принялась кругами ходить по комнате. Потом остановилась, посмотрела на входную дверь… задумчиво постучала указательным пальцем по подбородку.
Неужели Рурк еще не вернулся из Мехико-сити? Он должен был разобраться с менеджером фабрики и прилететь обратно, чтобы завтра утром успеть на встречу с Эвелин. Когда Сара уходила из офиса, его еще не было.
Она взглянула на часы на каминной полке. Почти одиннадцать. Если он вернулся, наверное, лег спать. Она прикусила нижнюю губу. Потом подумала, может, и не лег, и вообще не мешало бы обсудить с ним, как поступить с банкирами.
Не успев еще раз подумать и все взвесить, Сара уже хлопнула дверью, торопливо пересекла вестибюль и постучала в дверь Рурка. Тишина. Она немного подождала, снова постучала. Разрываясь между чувством разочарования и облегчения, готова была повернуться и уйти, но дверь открылась.
— Сара? — Рурк обвел глазами вестибюль за ее спиной. — Что-то случилось?
— Нет… Просто… Можно войти?
Черная бровь Рурка поднялась, он прошелся по ней медленным взглядом, пристально осмотрев ее всю — от босых ног до взъерошенных волос, слегка задержавшись на бедрах и на груди. Сару охватило ужасное смущение — еще бы, на ней нет ничего, кроме тонкой батистовой рубашки и халатика. Глаза Рурка, встретившись с ее глазами, сощурились, лицо стало непроницаемым.
— Конечно. — Он отступил назад, жестом приглашая войти.
Проходя мимо, она случайно коснулась Рурка, и ее руки тотчас покрылись гусиной кожей.