Остальные действующие лица находились по краям сцены, кое-кто из занятых в спектакле сидел в зале и в проходе.
Режиссер «Темной стороны луны», Том Эйвори, устроившись на корточках перед сценой, напряженно всматривался в игру Майлза и Аланы Харт.
Казалось, пока Том доволен ходом репетиций. Хотелось бы Китти разделить его уверенность. Может, тогда у нее не было бы этого ужасного ощущения, будто внутри лежит булыжник и давит, давит.
— Нет-нет-нет! Алана, дорогая! — Том захлопал в ладоши, встал и шагнул к сцене. — Побольше чувства. Сейчас ты теряешь любовь всей своей жизни. Всей! Понимаешь? Твое сердце разрывается на части. Оно кровоточит. Покажи эту боль, дай мне увидеть ее. Я хочу, чтобы ты тронула сердца зрителей. Повтори выход. Начни с последней строки.
— Сейчас.
Майлз приготовился, его лицо стало бесконечно печальным. Он протянул руку, коснулся пальцами щеки Аланы.
— Будь счастлива, Вив.
Еще несколько секунд Майлз не отводил от девушки взгляда, потом повернулся и ушел за кулисы.
— Теперь, Алана, шагни за ним, протяни руку, — режиссер показал, как надо сделать, — а когда он исчезнет из виду, урони руку, опусти плечи и постарайся все чувства изобразить на лице. Отчаяние, сердечную боль, ну и все, что надо. Если сумеешь выдавить несколько слезинок, будет просто прекрасно. Поняла?
Алана кивнула:
— Думаю, да.
— Хорошо. Повторим еще раз.
Китти принялась грызть ноготь большого пальца другой руки. Когда Майлз ушел за кулисы, она стиснула палец зубами и, тяжело дыша, впилась взглядом в Алану.
— Вот так! Замечательно, детка, ну просто прекрасно. Вы оба молодцы. — Том снова хлопнул в ладоши. — Ладно, ребята. Перерыв десять минут. После него прогоним второй акт.
Кое-кто из актеров застонал, но Майлз, улыбаясь, спрыгнул со сцены и направился к Китти.
— Привет, милая. Все идет замечательно. Как считаешь?
— Да, ты в этой роли очень хорош, Майлз.
— Спасибо, дорогая. — Сияя, он склонился и поцеловал Китти в губы. — Я действительно вошел в эту роль. Как вы, янки, говорите? Еще не вечер, да? Пьеса обязательно станет хитом. Чувствую кожей.
— Надеюсь. Потому что в противном случае меня ждут большие проблемы.
— Ну ладно, ладно, не будь пессимисткой. Мы не можем проиграть. Ты написала потрясающую пьесу, я вполне гожусь на главную роль, остальные тоже на месте. Так что выше нос! — Майлз нахмурился. — Ты ведь знаешь, как я ненавижу, когда ты ходишь с вытянутым лицом? Оно мне мешает сосредоточиться.
Почувствовав раскаяние, Китти коснулась его руки.
— Прости, Майлз. Ты, конечно, прав, нельзя бояться и мандражировать, как все авторы.