Сара мотала головой, глаза остекленели от ужаса и страха. Джен трясла ее, указывая рукой на стоянку за домом, кричала, пытаясь перекрыть шум пожара.
— Слушай, черт побери, там нет машины Брайена. Он уехал на свидание и еще не вернулся. Да пошли же скорее отсюда, пока сами не сгорели.
Как в тумане, Сара позволила Джен оттащить себя, потянуть за собой. Они едва успели отскочить от окна футов на десять, как на землю посыпались стекла, будто выбитые взрывом.
— Извините, миссис Кэтчем. Но мы ничего не можем сделать. Пока мы доехали, почти все сгорело.
— Понимаю, шериф Петри. Вы и добровольцы-пожарные сделали все, что могли. Спасибо за попытку.
— Да, мэм. — «Крепкая женщина», — подумал шериф Буфорд Петри.
Даже после случившейся трагедии Эвелин прекрасно держалась, ее царственное достоинство ничуть не пострадало от того, что она была в банном халате, а на лице никакой косметики.
Шерифу оставалось только поражаться умению Эвелин Кэтчем владеть собой, но оно его несколько озадачило, ибо он по опыту знал, что под таким спокойствием обычно скрыты очень сильные чувства. Интересно, какого же рода волнения подавляет сейчас Эвелин Кэтчем?
— Это я виноват, — заявил Уилл, сидя в инвалидном кресле. — Гостевому дому уже больше пятидесяти лет, я уверен, детективы страховой компании обнаружат причину пожара в старой проводке. Я собирался поговорить с Эвелин насчет полной замены и проводов, и оборудования, но так и не собрался. Сара, нет слов, как мне жаль. Это ужасно.
Она ничего не ответила и, кажется, вообще не слышала ни единого слова из тирады Уилла.
Шериф мял стетсон, перекладывая из одной руки в другую и бросая озабоченный взгляд на дочь Эвелин Кэтчем.
«Она в шоке», — подумал он, увидев остекленевший взгляд. Под пятнами сажи лицо было белое, как бумага, тело сотрясала дрожь. Рыжеволосая девушка, почти подросток, сидела рядом с ней, прижимая спящего ребенка, и тоже была не в лучшем виде.
— Вы уверены, что с вами все в порядке, мисс Кэтч… ой, мисс Делакорт?
Сара уставилась на него невидящим взглядом, не понимая, что он обращается к ней. Потом отвела взгляд.
— Андерсон. Меня зовут Сара Андерсон, а не Делакорт, — сообщила она мрачным тоном.
— О, извините. Я не знал. Я… — Шериф Петри откашлялся, переминаясь с ноги на ногу и яростно терзая поля шляпы. — Может, мы свозим вас к доктору? Я могу подбросить до Брэнхема, там есть больница.
Сара Андерсон подняла невероятно длинные ресницы и посмотрела ему в лицо. Она покачала головой, красивые зеленые глаза наполнились слезами. Одна за другой они стали стекать по щекам, и Буфорд почувствовал, как сердце в его груди сжалось. Он всегда поражался безрассудствам, на которые мужчины иногда способны пойти ради женщин, но сейчас, глядя на Сару Андерсон, понял. В некоторых женщинах есть что-то проникающее в самую глубину мужской души и выворачивающее наизнанку, и от одного взгляда такой женщины он становится ее рабом.