— Да, конечно, — пробормотала Сара, и холодок недоверия пробежал по ее телу. Неужели эта женщина ничего не чувствует? Если она говорит правду, то где ее эмоции? Как она может беспокоиться лишь о деле, акциях, ответственности? Боже мой, неужели она сделана изо льда?
— Хорошо. Я рада, что ты согласна. А теперь я хочу, чтобы ты поехала в Хьюстон и начала знакомиться с компанией. Я могу немедленно подарить тебе четыре процента акций. Остальное отойдет тебе после моей смерти.
— Четыре процента? Вы серьезно?
— Совершенно.
— Но ведь это…
— Достаточно, чтобы сделать тебя богатой женщиной. В дополнение к этому я введу тебя в совет директоров, и ты получишь должность в компании.
В нормальных обстоятельствах Сара, всегда нацеленная на карьеру, была бы на седьмом небе. Но рассказ Эвелин о том, кем они приходятся друг другу, потряс ее подобно взрыву бомбы. Она с трудом сохраняла достоинство, сердце колотилось, дыхание сбилось, точно у спринтера на дистанции.
Гнев, смешанный со множеством других чувств, бушевал в Саре, но, сидя напротив Эвелин, она отвечала ей таким же ровным взглядом.
«Надо поскорее уйти отсюда, — охваченная паникой, говорила она себе. — О Боже! Зачем я вообще сюда приехала?»
— Понятно, — наконец заставила себя произнести Сара неестественно спокойным голосом. — Очень великодушный дар, миссис Кэтчем. Может быть, когда-нибудь вы найдете свою дочь, и она будет вам несказанно благодарна. Но я здесь абсолютно ни при чем.
Она произнесла свой отказ, сумев изобразить пренебрежение и безразличие, но потом все испортила, добавив:
— Однако, позвольте мне сказать, что, если бы я была на самом деле вашей дочерью, я бы выразилась точнее. Бесстыдства вам не занимать, мадам, должна я заметить.
С каждым словом голос Сары становился более грубым и хриплым, буря чувств бушевала в ней. Глаза сверкали. Резко взмахнув рукой, она продолжала:
— Вы считаете, что можно выбросить ребенка как ненужный хлам, оставить его неизвестно кому, неизвестно на что, а через тридцать два года вдруг объявиться и сыграть роль щедрой мамочки?
— У меня были причины отдать тебя, Сара. Я не стану обсуждать их с тобой. Понимаю, ты сейчас комок нервов, но деваться некуда — ты моя дочь. А раз так — значит, моя наследница. Уверяю, тебе стоит принять то, что я предлагаю. Ты станешь владеть огромными финансами, намного превосходящими то, что ты могла бы получить с помощью своей собственной компании.
Чистая правда, которую Сара не могла отрицать. Не надо быть финансовым гением, чтобы понять: четыре процента акций такой компании, как «Эв косметикс», — целое состояние. Но что же получается: вся ее жизнь до нынешнего момента — обман? Из-за нежелания женщины, сидящей напротив нее, обременять себя, ей пришлось жить среди ужасной несправедливости. Она приговорила ее к этому, решив отказаться от нее сразу после рождения!