– Доставил?
Я кивнула.
– А это он правильно отразил. Именно волоком. Так что его недовольство вполне понятно.
– Ну конечно. Его недовольство... – Мое возмущение было бы больше, будь у меня силы. – Интересно, зачем он меня выставил? Чтобы потом ловить по всем подворотням? А если бы я не встретила Ская?
– А что?
– Да я бы, пока он меня искал, уже куда-нибудь сбросилась бы.
Надюха вышла за чаем, а я снова уснула. Невероятно, как много может спать человек. Странное чувство охватило меня. Весь кошмар этих дней слился в какую-то кашу и отступил, а на передний план вышло спокойствие оттого, что Лекс рядом. Что бы ни случилось, он не выбросил меня на помойку. Хотя, конечно, его чувства ко мне были весьма спорными. И щека у меня разболелась. Интересно. Уже третий раз он поднимает на меня руку, но, кажется, я совсем не удивлена. Пройдет время, и все расположится по своим местам. Одна боль сменит другую. Порой спастись можно и с помощью полпачки прокопана. Этот странный недуг, болезненная страсть, была со мной снова. А остальное до поры не важно. Пока еще я могла жить.
Шестого июля я родила девочку. Три килограмма пятьсот шестьдесят граммов. Пятьдесят один сантиметр.
– Сейчас к вам подойдет педиатр и расскажет о дочке. Хорошо? – спросила меня добрая вспотевшая акушерка. Я подумала, что даже те сведения, что она выдала, для меня лишние. Три с лишним кило чего? Полметра кого?
– У вас девочка.
– Кто? – я не понимала, что происходит. Совершенно ничего не понимала. Ужасно хотелось спать и курить. И от героина я бы совсем не отказалась. Но блага цивилизации были мне недоступны. Только больничная койка и кусочек дерева в окне. Как говорится, и на том спасибо, ведь предыдущие двенадцать часов по сравнению с этой койкой и этим деревом были сущим адом. Никогда бы не подумала, что моя так называемая беременность закончится таким мучительным и неизбежным актом. Если б знала – ни за что б не подписалась на это безумие. Да я бы настойки из любого дерьма хлебала, только бы избавиться от своей участи. Но, как говорится, что выросло, то выросло. Народные средства не помогли, так же как и мое двухдневное выпадение из реальности ничуть не повлияло на поток жизни. Меня заполонили, окончательно и бесповоротно. Маленькая жизнь поселилась, укоренилась, угнездилась и принялась на правах хозяина курочить мое тело так, как ей было удобно. Тихо, незаметно, исподволь она победила в этой войне. До шестого месяца я не замечала ничего. После неудачной попытки самоаборта я как-то расслабилась и постаралась выкинуть все мысли из головы. Все абсолютно, а не только плохие. Да, от маринованных кабачков меня тошнило, а вот сахар я могла бы есть ложками, если б мне его кто-нибудь дал. Но на этом все. И только на шестом месяце неожиданно я не смогла влезть в свои джинсы.