Китти не могла отвести взгляда от Никоса. Ярость, сверкавшая в его глазах, заставила ее затрепетать. «Нет, Никос не мог догадаться о моей тайне», — приободрила она себя, но ее рука поднялась к животу раньше, чем она успела осознать выдающий ее жест.
Себастьян что-то сказал, но Китти его не слышала, следя за тем, как обеспокоенное выражение на лице брата сменяется озарившей его догадкой, а затем ошеломлением и яростью.
У нее в ушах вдруг громко раздались какие-то звуки и продолжали нарастать, как гул водопада. А затем ноги у нее подкосились, и Китти обступила темнота.
Китти медленно открыла глаза. Взгляд ее уперся в херувимов на потолке. Сначала она не поняла, где находится, а затем, когда включились сознание и память, Китти пожалела, что пришла в себя. Повернув голову, она поняла, что находится в небольшой прилегающей к гостиной комнате. Должно быть, ее сюда кто-то перенес и положил на софу после того, как она впервые в жизни упала в обморок.
И этот человек, похоже, все еще находился в комнате. Он стоял к ней спиной возле окна, но исходящих от него волн гнева было достаточно, чтобы понять, кто это.
Китти поднялась с софы так резко, словно ее дернули за невидимую веревочку, и прерывисто вздохнула, борясь с накатившей на нее тошнотой. Если ее вырвет прямо в присутствии Никоса, это станет последней каплей ее унижения. Не двигаясь и стиснув зубы, она ждала, когда комната перестанет кружиться у нее перед глазами и пройдет чувство тошноты.
— На столе рядом с тобой стакан воды. Выпей, тебе станет легче, — натянуто посоветовал Никос.
Китти с трудом взяла стакан в дрожащие руки. Сжав стакан крепче, она все-таки сделала несколько глотков холодной, освежающей воды, и через некоторое время тошнота отступила.
Встав, Китти украдкой рискнула бросить на него взгляд. Никос стоял, повернувшись к ней лицом, и она не смогла удержаться от потрясенного восклицания при виде синяка, украсившего его подбородок.
— Что это?..
— Себастьян, — коротко проинформировал ее Никос.
Китти недоверчиво покачала головой.
— Он тебя ударил? — Она хотела спросить — за что, но тут вспомнила лицо Себастьяна до того, как упала в обморок. Ее охватил ужас.
— Я его не виню, — отрывисто произнес Никос. В его холодном голосе снова зазвучали нотки сдерживаемой ярости. — На всякий случай хочу успокоить тебя, что я не ответил на его удар. По правде говоря, если бы, узнав все, он за тебя не вступился, я бы уважал его гораздо меньше.
В наступившей тишине стало отчетливо слышно, как бьется ее сердце и как громко тикают часы.