— Привет, пап! Я думала, ты уже спишь… — начала было Свонн, но Уллин посмотрел на нее с такой нескрываемой злостью, что она испуганно смолкла.
Отец, хотя он никогда не поднимал на нее руку, пугал ее сейчас: здоровые кулаки были плотно сжаты, лицо демонстрировало какую-то упрямую решимость. А глаза… На что были похожи эти глаза! В них бушевали гигантские волны, стонали деревья от горного ветра, ломались дома, улетали в небо крыши, стальная молния рассекала вселенную… В этих глазах было что-то стихийное — словно древний титан вышел из глубины веков и смотрел на нее этими невероятными глазами. Сердце Свонн сжалось — почуяло беду. Холодные пальцы тщетно кутались в край плаща — они не могли согреться. Страх окутал Свонн невидимой пеленой, его тонкие, щекочущие щупальца сразу же проникли в душу и заставили Свонн содрогнуться.
— Почему я не сплю?! — загрохотал Уллин. — Это я у тебя хотел бы спросить, дорогая доченька! Почему я не сплю?! Да потому что ты болтаешься черт знает где в такой час! Болтаешься в одиночестве, как уличная девка, как…
— Папа! — попыталась остановить его Свонн. — Прошу тебя! — В голове у нее крутилась только одна мысль: знает или не знает… Как жаль, что она не может спросить его об этом сразу, чтобы не мучиться больше и не выслушивать оскорбления, которые она совершенно не заслужила.
— Как ты ведешь себя? Что ты себе позволяешь? — Голос Уллина становился все громче, и все теснее сдавливали душу Свонн щупальца страха. — Для чего я воспитывал тебя, давал тебе образование?! Разве для того, чтобы ты увлеклась всеми этими новомодными веяниями? Этой грязью и развратом? Чему тебя учили в твоем университете? Тому, чтобы ты обманывала отца и отступалась от обычаев своих предков?
Знает, похолодела Свонн. Знает… Неужели он видел их с Патриком? Что же теперь будет? С ней, с ним, с их чувствами? Отец вне себя от ярости, сейчас он способен на все, что угодно… Лишь бы только оказалось, что он не видел Патрика, лишь бы не видел! Сердце Свонн учащенно колотилось, от этого непрекращающегося тиканья внутри себя она перестала разбирать слова-выкрики отца. А старый Уллин, по всей видимости, решил выплеснуть на нее весь свой праведный гнев.
— У тебя ведь есть жених, черт тебя подери! Жених, с которым я обручил тебя еще в младенчестве! Чем Коннен не угодил тебе?! Знаменитый, доблестный род… Сын такого человека, как сэр Майкл Лин! Молодой, красивый, умный парень…
Свонн, замкнувшаяся было в своем молчании, не выдержала и разразилась гневной тирадой:
— Но я не просила тебя выбирать мне жениха! Я никогда не хотела жить в этом Средневековье, которое ты с рождения навязал мне! Пойми, мне ничего этого не нужно: ни твоих денег, ни поместья, ни наследства! И уж тем более, мне не нужен жених, о котором я ровным счетом ничего не знаю, кроме того, что он «доблестного рода» и «сын такого отца»! Послушай, что ты несешь, отец! Мы живем в двадцать первом веке, а ты продолжаешь мыслить категориями каких-то темных времен!