После ужина Гермия долго размышляла над вопросом: смогла бы она жить вот так, погруженная в мир, выдуманный за несколько поколений до нее? И пришла к выводу, что сошла бы с ума, если бы на нее постоянно давил груз традиций, придуманных кем-то, кто и понятия не имел о ней и о том, чего она захочет, когда появится на свет. Больше всего ее страт шило отсутствие выбора. Кто-то сделал этот выбор, и уже давно… А она осталась бы не у дел, была бы всего лишь марионеткой в чьих-то руках… Ей пришли в голову строки Омара Хайяма:
Мы послушные куклы в руках у Творца,
Это сказано мною не ради словца:
Нас, как кукол, по сцене на ниточках водят
И бросают в сундук, доведя до конца.
Впрочем, таким людям, как Джамбата и Поная, традиции прививают люди знающие, опытные. Они уж точно смогут объяснить маленьким детям, что, как, зачем и почему. И потом, общество никогда не даст тебе поступить не согласно его принципам, его основам. Тут уж волей-неволей смиришься и будешь соблюдать этикет предков. А если нет, кто-нибудь обязательно объяснит тебе — и нет никакой гарантии, что без рукоприкладства, — как нужно вести себя в этом обществе…
Слава богу, Гермия избавлена от всего этого. Она самостоятельная взрослая женщина, которая ни от кого не зависит. И никто, никогда не может приказать ей: слушайся мужа… А уж тем более такого мужа, как Констанс…
— О чем задумалась? — Лицо Констанса светилось лукавством.
— О том, какое все-таки счастье быть самодостаточным человеком.
— То есть?
— Ни от кого не зависеть, не быть никому обязанной. Знать, что никто не заставит тебя делать то, что противно твоей воле.
— Да, это здорово, — согласился Констанс. — Только вот абсолютной свободы все равно нет, как ни крути. Так или иначе человек зависит от своих родителей, от друзей, от любимого… Или любимой… — Последнее слово почему-то заставило его покраснеть. — И даже если это не материальная, а моральная зависимость, полной свободы все равно нет. А почему ты об этом думаешь именно сейчас?
Гермия на секунду усомнилась, ответить ли ему правду или отшутиться, но все-таки решила быть искренней:
— Поная так часто рассуждает о месте жены в семейной иерархии, что мне, честно говоря, не по себе. Не хотела бы я оказаться на ее месте…
— Она по-своему счастлива, — пожал плечами Констанс. — Для нее такое отношение — норма жизни. Так воспитали.
— Вот-вот. Так воспитали. Я радуюсь тому, что я воспитана в других традициях. Что я увидела бы в жизни, чего добилась, если бы каждый божий день занималась детьми, домом и готовкой пищи…
— Поверь, этого бы тебе вполне хватило. Ты не знала бы о том, что можно сделать больше.