Официант вернулся с напитками. Они взяли свои бокалы и стояли, разглядывая толпу гостей. Бритт постаралась заставить себя наслаждаться текущим моментом.
В это время к ним подошла Барбара Буш.
— Судья Мэтленд, — сказала она, — вы, конечно, обладатель самой прелестной юной леди на этом приеме, но это еще не дает вам права неотлучно держать ее при себе. Могу я просить вас разрешить мне представить ее другим гостям, что и ей, несомненно, доставит радость?
Энтони отвесил первой леди галантный полупоклон:
— Мне трудно отпустить ее от себя, но еще труднее отказать вам в этом невинном удовольствии.
— Не беспокойтесь, господин судья. — Барбара похлопала его по руке. — Я непременно верну вам ваше бесценное сокровище.
Энтони буквально сиял, когда первая леди взяла Бритт под руку и начала представлять ее гостям. Но он сам недолго пребывал в одиночестве, в этот момент к нему подошла Эвелин. Она спросила, где его жена, он объяснил, и они оглядели зал, отыскивая Бритт. Та как раз пересекала зал, сопровождаемая с одной стороны кем-то из штатных сотрудников Белого дома, а с другой — сенатором, и была увлечена беседой с этими господами.
— У меня такое впечатление, что Бритт прирожденный политик, — сказала Эвелин.
— У меня тоже, потому что это так и есть. Если мне удастся прожить на свете подольше, то как знать, не стану ли я первым джентльменом нации.
Эвелин улыбнулась.
— Вас это огорчает?
— Силы небесные! С какой стати? Я желаю ей всяческого успеха.
— Думаю, такое ваше отношение придаст ей сил. Бритт нуждается в ком-то, кто всегда готов поддержать ее. И я не могу представить в роли такого человека никого, кроме вас.
— Эви, вы слишком великодушны ко мне.
Они продолжали наблюдать за передвижениями Бритт по залу.
— Я так рада, что у вас будет ребенок, — сказала Эвелин. — Понимаю, конечно, что для карьеры Бритт это немного не ко времени, но у вашей фамилии действительно не осталось других шансов. Один Бог знает, как омрачило мою жизнь, да и жизнь Харрисона тоже, что у нас не было детей.
Видный сенатор-республиканец из Комиссии по судебным делам подошел к Энтони и, взяв его под руку, спросил:
— Когда же мы дождемся наконец решения суда по вопросу абортов, господин судья?
— Потерпите еще несколько недель, — ответил Энтони и с сожалением посмотрел вслед Эвелин, которая, воспользовавшись минутой, понимающе кивнула ему и ушла.
На Вашингтон опустилась ночь. Эвелин стояла у окна, вглядываясь в ночной город и думая о словах Мэджин Тьернан. Та сказала, что Харрисон ее, Эвелин, любил до конца, до последнего своего дня. Странно слышать о подобном от любовницы мужа. И все же, как это похоже на него — подобным образом объясниться жене в любви…