— Сержант Щипачев, — козырнул он, — вы что, знака не видите?
— Извини, командир, — развел руками Аничкин, — темно, не заметил.
Инспектор иронически хмыкнул:
— А фонари на что везде понаставили? Придется штраф уплатить.
И он достал из кармана квитанционную книжку.
— Ваши права, пожалуйста.
Володя достал свое удостоверение и раскрыл его прямо перед носом инспектора. Тот с минуту разглядывал документ, сличая фотографию с оригиналом, потом снова козырнул:
— Извините, товарищ полковник, работа такая.
— Ничего, — сказал Володя, поворачивая ключ зажигания, — всего хорошего.
Он рванул с места и поехал дальше по Садовому. Машин было уже совсем мало — часы показывали половину одиннадцатого.
Интересно, чем занимается это Стратегическое управление? И какое отношение оно имеет к «Самуму»? И все-таки какая связь между Смирновым и генералом Петровым?
Вопросов было столько, что у Володи разболелась голова. Надо будет по дороге заехать в аптеку за анальгином.
Пии-пии-пии!..
Это запищал специальный пейджер для экстренной связи с начальством. Каждый сотрудник Главного управления ФСБ обязан был постоянно носить его с собой. Правда, Аничкин не видел в этом особого смысла: последний раз этой связью пользовались три года назад, в октябре 1993-го, когда в Москве были беспорядки и приходилось дежурить на Лубянке день и ночь. Интересно, что случилось на этот раз?
На маленьком экранчике пейджера появилась надпись: «Полковнику Аничкину немедленно явиться в Главное управление. Генерал-полковник Петров».
2
Домой к Бероевой мы ехали вместе — я, Маргарита и Грязнов — на моей служебной машине. Я сидел рядом с водителем Валерой, а Слава с женщиной на заднем сиденье.
За всю дорогу мы не проронили ни слова. Валера иногда косился в зеркало, наблюдая, чего это, мол, там происходит сзади? Но ничего не происходило. Бероева курила одну сигарету за другой. Грязнов страдал, но терпел.
Прежде чем выехать, Грязнов попросил меня уединиться с ним для конфиденциального, как он извинился перед Маргаритой Семеновной, разговора. Мы вышли с ним на лестничную площадку.
— Ну? — сказал он. — Что скажешь?
— Пока ничего, — ответил я. — Нужно еще взглянуть на эту папку с ботиночными тесемками.
— С чего ты взял, что папка — с ботиночными тесемками? — насторожился он. — Ты уже слышал что-то о ней?
— Слава! — вздохнул я, удрученный его невежеством. — Классиков читать надо. Ильф и Петров плачут, на тебя глядючи.
— Саня! — Грязнов был невероятно серьезным, и мне пришлось скорчить подобающую случаю мину. — Ты понимаешь, что происходит?
— Немного, — кивнул я. — В связи с выборами страна освобождается от своих героев. Кому-то наши покойники встали поперек горла.