— Оставьте в покое своих архитекторов! — перебила
Анна Константиновна; — Я вижу, что это вообще не дачный поселок, а какое-то бандитское гнездо.
— Ныне такие гнезда стали у нас почти нормой жизни, — вздохнул Алексей Борисович. — Но дело не в этом. Давайте-ка с вами вернемся к вопросу о завещании.
Димка, затаив дыхание, стал слушать еще внимательней. Тут Маша, совершенно некстати прекратив греметь ложкой о тарелку, подошла к брату:
— Ну что?
— Сказано тебе греметь, вот и греми, — рассвирепел тот. — И не мешай слушать.
Маша покорно удалилась на кухню. Анна Константиновна тем временем принялась объяснять Шмелькову;
— Видите ли, Алексей Борисович, завещание Положенцев действительно составлял. И даже приходил ко мне советоваться. Но я так и не поняла, кому и что он в результате оставил. — Как это не поняли? — переспросил капитан Шмельков.
— Положенцев все время колебался, как поступить справедливей и лучше, — продолжала Анна Константиновна. — Логикой он руководствовался примерно такой. «Борис, — говорил мне Альберт Поликарпович, — мой родной и любимый сын. Но он в Америке хорошо обеспечен. А вот племянник живет в стесненных обстоятельствах. И заботится обо мне как о малом ребенке». В общем, Альберт Поликарпович сперва отписал квартиру и дачу Сергею. Затем подумал, что сын может вернуться на родину, и в новом завещании оставил Сергею дачу, а Борису городскую квартиру. А еще через несколько месяцев начал советоваться со мной, не будет ли более справедливо оставить сыну и племяннику по половине дачи и половине квартиры.
— Ну и что вы посоветовали? — заинтересовался
Шмельков.
— Признаюсь, мне ужасно надоела эта история, — ответила Анна Константиновна. — В общем, я сказала Альберту Поликарповичу, что он должен сам для себя все решать.
— Вот это жаль, — вздохнул капитан Шмельков. — Выходит, окончательный текст завещания покрыт мраком неизвестности. Слушайте, Анна Константиновна, а вы бы не согласились поискать на даче у Положенцева? И ключики у вас вроде имеются…
— Что поискать? — переспросила бабушка Димы Маши.
— Естественно, завещание, — внес ясность Алексей Борисович. — Мне, видите ли, там по всей даче придете блуждать, как в потемках. А вы все-таки с Положенцевым близко дружили. Наверняка знаете, где у него документ хранились.
— Во-первых, не знаю! — отрезала Анна Константиновна. — Меня подобные вещи не интересуют. А во-вторых, пока есть надежда, что Альберт Поликарпович жив вернется, я ни за что на свете не позволю себе копаться его вещах. И можете не тратить зря времени на уговоры.