999. Последний хранитель (Мартильи) - страница 104

— У меня уже есть кое-какие мысли, Джованни. Будь уверен, только однажды в истории Давиду удалось сокрушить Голиафа.

На дороге во Фьезоле

Вторник, 9 января 1487 г.

Уже вечерело, когда двое всадников увидели вдалеке прелестные холмы Фьезоле и остановились. Из лошадиных ноздрей вырывались струйки пара и высоко поднимались в сухом, колючем от холода воздухе. Путники смотрели на Флоренцию. Серое пятно собора четко выделялось на фоне коричневых домов, а чуть поодаль виднелась городская башня.

Флорентийская республика. Свобода. Въехав на ее территорию, всадники больше не прятались. В Ареццо они разделились с кучером, который поехал в другую сторону. Его молчание компенсировали пять золотых дукатов, более чем достаточно для того, чтобы открыть гостиницу. Ферруччо обменял экипаж на двух крепких коней местной породы, а Джованни ждал его за Флорентийскими воротами. В памяти здешних жителей, скорее всего, была еще жива история с побегом двух влюбленных: графа делла Мирандолы и Маргериты, жены начальника сборщиков податей. Показываться в городе было неосторожно. Джованни успокаивало то обстоятельство, что узнать его теперь было трудно, хотя со дня побега прошло всего несколько месяцев. Он остриг волосы и отпустил короткую щетинистую бородку.

Они выехали из города и двинулись вдоль берега Арно, ночуя где придется. В эти дни, скача бок о бок со своим спутником и постоянно с ним беседуя, Джованни смог оценить его дарования. За внешностью бравого вояки кавалера де Мола скрывалась чувствительная натура и глубокие познания в религии и философии. Такие качества, как сила и честность, редко уживаются вместе в одном человеке, который к тому же доказал, что способен выпутываться из любых ситуаций в этом мрачном и опасном мире. Но теперь, перед лицом величия тосканского города и его растущей славы, Джованни почувствовал себя одиноким. Он тронул коня шпорами, тот послушно двинулся вперед, и Пико схватился за цилиндр, в котором лежала свернутая рукопись «Тайных тезисов». Это движение не укрылось от Ферруччо.

— Что с вами? Мы ведь уже во Флоренции.

— Потому мне и неспокойно, Ферруччо. Я ушел от Папы, но удастся ли мне уйти от Лоренцо?

— Что вы имеете в виду?

— Лоренцо Медичи — мой друг, и вы тому свидетель. Но устоит ли он перед искушением выяснить до конца причины моего бегства? Смогу ли я утаить от него содержание этой книги? Ведь я перед ним в большом долгу.

— А зачем ее прятать? Разве вы не можете осуществить во Флоренции то, что не смогли сделать в Риме?

— Открыто выступить против Папы? Лоренцо никогда на такое не пойдет, даже если ему очень захочется. Это будет слишком дорого стоить, и в политическом, и в экономическом смысле. Открытое неповиновение может побудить Папу вызвать во Флоренцию Карла Валуа. Француз молод и нестоек, он долго не продержится, но у него сильное войско. А это другое дело, уже по вашей части, Ферруччо.