— Предлагаю вам соглашение, Родриго. Вы вольны выйти из этой комнаты свободным, как прежде, и забыть все, что я вам сказал. Если же вы останетесь, то я сорву печати с того наследства, которое каждый Папа оставляет своему преемнику, и открою вам все тайны. Если вы меня переживете, то станете следующим понтификом. Клянусь в этом моими сыновьями и вечным спасением.
Испанский кардинал сощурил глаза, и они превратились в узкие щелочки.
Либо Иннокентий сошел с ума, либо мечты Борджа начинают сбываться. А может, и то и другое. Он стиснул руки, но не для молитвы. Мысли неслись как кони, пущенные в атаку, и сдержать их не было никакой возможности.
— Я должен задать вам два вопроса, Джованни. От ваших ответов на них будет зависеть мое решение. Я пока воспринимаю только смутные очертания вашего проекта. И вот мой первый вопрос: почему вы непременно хотите его с кем-то разделить? И почему именно со мной? Есть ваш избиратель делла Ровере, который в этот момент, наверное, испытывает муки ада, потому что вы послали за мной, а не за ним?
Иннокентий улыбнулся, подумав, что делла Ровере, пожалуй, и правда мучается. Кто-нибудь уже, наверное, успел ему доложить. Но улыбался он еще и потому, что понял главное. Борджа принял решение.
— Вы до сих пор сомневаетесь, и хорошо делаете. Но надеюсь, что вы примете мои доводы. Тайна перестала быть тайной. Тот, кто ее обнародовал, не понимает огромного значения своего открытия. И важнее всего то, что эта новость вряд ли успела распространиться. Вы поймете, о чем я говорю. Если не принимаете на веру, то имейте хотя бы терпение.
Борджа прижал руки к груди.
— И все это, — снова улыбнулся Иннокентий, — благодаря… одному еврею. Подумать только! Видите ли, я давно болен и думаю, что страдаю легкой формой французской болезни. Если она возьмет надо мной верх, то я буду не в состоянии защитить ни себя, ни Церковь. Вы ведь знаете, как эта хворь отражается на мозге? Она вызывает галлюцинации, безумие, видения. В настоящий момент это очень опасно не только для меня, но и для всего христианского мира. Поэтому мне нужен союзник. Вы спросите, почему мой выбор пал на вас, и я отвечу вам честно и искренне. Впрочем, ответ и так у вас перед глазами. Никто из моих сыновей не обладает вашими качествами. Делла Ровере пока достаточно могуществен, но его пристрастия делают этого человека ненадежным и возбуждают любопытство и насмешки послушников, которыми он себя окружает. Вы же, напротив, способны все приобретать и ничего не разбазаривать, поэтому-то нужны мне и Церкви. Если вы сумеете сохранить себя в добром здравии, то заранее будете знать, как вести себя, получив в руки ключи святого Петра. Ну как, согласны?