«Ладно. Я подумаю. Решу, пускать или нет в свою голову квартирантов. Мне нужна отсрочка. А пока убери эту мерзкую тварь, если, конечно, можешь».
«Жди меня завтра в полдень».
Тень растаяла, как дым. Звучавший в голове голос умолк. Я разжала ладонь – амулет сгорел дотла, и на кафельный пол высыпалась горстка серого пепла. Хотя колдовская штучка превратилась в пепел прямо в моей руке, кожа на ней даже не покраснела. Я вышла из ванной комнаты, вернулась в спальню. О будущем думать не хотелось. Завтрашний полдень наступит не скоро, а пока умолк злой голос, исчезла зловещая птица. Меня оставили в покое, и это уже можно было назвать маленькой победой… Вот только радости в душе не было – она сгорела, как колдовская трава, превратилась в горстку серого пепла.
***
Срок приближался. Кусок не лез в горло, а стоявшая на столе еда потеряла вкус. После завтрака Светка ушла по своим делам, а я вернулась в спальню. Стрелки ползли по циферблату, неумолимо двигаясь к роковому часу. Я жалела, что попросила у тени отсрочку. Лучше бы все кончилось этой ночью. Ожидание было просто невыносимо. Еще полтора часа… Полтора часа тоски и отчаянья.
Руки лениво перебирали лежавшие на тумбочке журналы. Одно неловкое движение и на пол скользнул оставленный Петькой блокнотик. В него он перерисовал непонятные значки, обнаруженные на полях «Дракулы». Я наклонилась, подобрала блокнот. Взгляд скользнул по зашифрованному тексту: «Говорят, Стокер умер в прошлом году. Какая жалость! Я бы душу из него вытрясла, Аманда! А для начала спросила бы, как он посмел оклеветать такого человека. Почему В. даже сейчас так ненавидят? За что?».
Так… Я закрыла глаза, потом открыла, еще раз посмотрела на исписанные таинственными знаками листочки. Сомнений не было, я только что прочла зашифрованный текст, причем сделала это так легко, будто он был написан на моем родном языке. Невероятно, но факт.
«Помнишь тот разговор? Ты упрекнула В. в том, что он слишком жесток. Он сказал, что поступает так во имя справедливости и мира. А Стокер превратил его в исчадие ада. Теперь имя этого великого человека навсегда связано с мерзкими выдумками об упырях. Но это же неправда, Аманда! Мы же обе знаем, что это не так!».
«Помнишь тот разговор?» — я отложила листки в сторону. Так оно и было. Я, Акулиничева Яна, тринадцати лет от роду, появившаяся на свет в начале последнего десятилетия двадцатого века, очень хорошо помнила ту встречу. Зима 1461 года была долгой и суровой. Мы с Еленой здорово перемерзли в дороге, особенно страдала от холода я. На моей родине никогда не бывало снега, и один взгляд на эти белые поля повергал меня в уныние.