В голову пришла цитата из мультика: 'А хотите, я его стукну, и он станет фиолетовым в крапинку?'. Я бы щас с колоссальным удовольствием кого-то псевдобожественного и толстозадого взгрела от широты русской загадочной души. Жаль, не дотянусь, руки коротки, но поорать – дело святое:
– Ты офонарел? Я тебе, что, средневековая сваха? Как я их уламывать должна? Смилуйтесь, люди добрые, окольцуйтесь по-быстрому, а то мне, сиротинушке, домой попасть невмочь?
В ответ на мой пламенный восторг и яростные вопли, Форсет индифферентно заметил:
– Илона, ты круглая дура!
Я парировала:
– У круглой дуры есть одно неоспоримое преимущество – она по жизни катится легко, а я за все цепляюсь!
Бог поржал и смотался, квакнув на прощанье:
– Захочешь – измыслишь!
Я немедленно надулась от обиды. Нашли, блин, всенародную спасительницу! И как прикажете поступить? Рекламный слоган повесить? Растяжку из простыней натянуть? 'Требуются аристократическая невеста и высокородный жених, бракованных не предлагать!' Как раз между двумя башнями поместится и далеко видно будет. Живое воображения опять взыграло со страшной силой. Мне представились толпы желающих, осаждающие Цитадель, а я в качестве председателя жюри. В уме быстренько накидался список необходимых справок для участия в отборочном туре: о физическом здоровье, отдельно еще одна с подписью венеролога, об умственной вменяемости, отсутствии долговых и брачных обязательств. Следом возникло видение – я, погребенная под грудой справок, и Кондрад, бочком подкрадывающийся к Иалоне с намерением 'осчастливить' замужеством. Над ними в воздухе витала моя надежда на возвращение домой и энергично махала платочком на прощание. Брр! От подобной перспективы настроение скатилось ниже некуда и продолжало стремительно падать. Не придумав ничего существенного, я сочла самым мудрым решением заснуть, что и было незамедлительно мной осуществлено. Уж по-всякому, утро вечера мудренее.