Возглавлял собственный, его величества Кублы шпионский корпус, как уже было сказано, его преданнейший соратник, именовать которого рекомендовалось вполне соответствующей его статусу кличкой — «Мюрид». Сегодня, впрочем, преданность его была поставлена под сильное сомнение. Мюрид это понимал и порядком нервничал.
— Ты знаешь, Мюрид, — тихим, недобрым голосом сообщил своему собеседнику Кубла, — я не люблю, когда меня водят за нос... Не люблю этого и не прощаю. Никому не прощаю, Мюрид... И ты не найдешь ни одного человека, который может похвастать, что провел самого Хубилая... Ты очень хорошо умеешь искать, Мюрид, я знаю, но даже ты — не найдешь. На этом свете — не найдешь. Хочешь, поклянусь тебе, Мюрид? Аллахом поклянусь?
— Я верю тебе, Абдулла, не надо клятв! — с несколько излишним пафосом поспешил остановить шефа преданнейший из его подданных.
Клятва Хубилая имела премерзкое свойство делать ситуацию необратимой.
— И вот теперь, — все так же тихо и без добра в голосе продолжил Хубилай, — кто-то думает, что ему все-таки удастся провести меня как маленького ребенка... И мне очень хочется знать — кто это? Быть может, ты мне сразу это скажешь, Мюрид?
— Абдулла!.. — с глубоким чувством произнес Мюрид.
Он прибег к своей неписаной привилегии — называть шефа по имени — как к последней мере самозащиты. Будучи человеком осведомленным, он хорошо представлял, что именно будет сейчас вменено ему в вину. И так же хорошо понимал, что козырять ему в этой игре нечем — разве что новыми обязательствами, которые придется на себя брать вне зависимости от их выполнимости.
— Не говори загадками, Абдулла! — продолжил он с тем же пафосом в голосе. — Я не понимаю ровным счетом ничего...
Это, конечно, было явным преувеличением, но хорошо вписывалось в предполагаемый образ верного, но туповатого слуги, в который Мюрид успел вжиться за годы работы с Кублой.
— Не старайся казаться глупее, чем ты есть, Мюрид, — в голосе Хубилая обозначилась злая ирония. — Речь идет о твоем проекте... О том, как ты подкинул нам идею по кривой объехать Второе Посольство...
«Теперь это уже мой проект, — меланхолично отметил Мюрид. — Когда он выгорит, он снова станет твоим. Когда и если...»
— Ты сам предупреждал меня, что в этом деле мы идем на огромный риск, — вложил Мюрид собственное давнее предупреждение в уста Кублы. — Я, видимо, недооценил, насколько велик этот риск...
— Ты это очень мягко сказал: «недооценил»! — глаза Кублы стали глазами бешеной кошки.
Только на миг, к счастью для Мюрида.
— Ты это очень мягко сказал, — повторил Хубилай. — Ты не «недооценил». Похоже, что ты заманил нас в ловушку.