В Японии, вспоминаю я, есть поверье, будто карп приносит удачу, и вот я в передвижном карповом храме, ползаю туда-сюда в японском любовном потоке. Все сходится. Юные любовники вокруг меня рвутся в своих машинах к наслаждению и страсти. Мы плывем среди них, как сама удача.
Человек смотрит на мясо. Он смотрит на мясо так пристально, что все вокруг стало тенью миража.
У него на пальце обручальное кольцо.
На вид ему чуть за шестьдесят.
Он хорошо одет.
Совершенно невозможно догадаться, почему он так пристально смотрит на мясо. Мимо по тротуару идут люди. Он их не замечает. Иногда они его обходят.
Его интересует только мясо.
Он неподвижен. Руки прижаты к бокам. Лицо ничего не выражает.
Сквозь открытую дверь рыночного холодильника он пристально смотрит, как свешиваются с крюков половинки говяжьих туш. Они выстроились в ряд, словно красные домино.
Я прохожу мимо и оглядываюсь, потом мне хочется узнать, почему он тут стоит, я разворачиваюсь и шагаю назад, опять мимо него, стараясь разглядеть, что же он там увидел.
Должно же там что-то быть, но я ошибаюсь — уже в который раз в этой жизни.
Ничего, только мясо.
Никогда не понимал зонтиков, ведь я никогда не боялся промокнуть. Зонтики — вечная моя загадка, и я не знаю, почему они возникают всякий раз перед самым дождем. Все остальное время их нет на картине, как будто их не существует вовсе. Наверное, зонтики живут сами по себе в маленьких квартирках на окраине Токио.
Неужели зонтики знают, когда пойдет дождь? Ведь люди этого не знают точно. Человек из бюро погоды говорит, что завтра пойдет дождь, но он не идет, и вы не найдете в округе ни одного из этих проклятых зонтиков. Потом человек из бюро погоды говорит, что день будет ясным, и вдруг, куда ни посмотри, — зонтики, а через пять секунд уже льет как из ведра.
Кто они, эти зонтики?
Здесь, в Токио, о сегодняшнем дне почти нечего, сказать. Я кажусь себе тупым, как ржавый нож на кухне монастыря, заросшего бурьяном и брошенного двести лет назад, когда обитателям наскучило читать молитвы и они, перебравшись в другое место, начали там новую жизнь, которая и свела их потом в могилу, впрочем, все там будем.
В Канаде пять секунд назад кто-то умер во сне. Совсем легкая смерть. Человек просто не встанет утром. В Японии его смерть не откликнется никак, ведь никто о ней не узнает — ни один японец из 114 миллионов.
Послезавтра канадского покойника похоронят. По всём стандартам, погребение пройдет скромно. Священнику будет трудно не отвлекаться от церемонии. Он вместо похорон, пожалуй, предпочел бы заняться чем-нибудь поинтереснее.