Шестеро гвардейцев стояли перед строем полка национальной гвардии. Полковник Шантэн, высокий мужчина с изможденным лицом и взглядом человека, который познал даже муки ада, был недоволен. Член Национального собрания пытался опорочить его гвардию.
– Один из шестерых – преступник, – заявил Жак Лозьен. – Вчера вечером он стрелял в мадемуазель Страсбург.
– Вы видели его лицо? – спросил полковник.
– Нет, он поспешно скрылся, и узнать его было просто невозможно.
– Тогда как же вы его опознаете?
– Есть один способ, – произнес бывший полицейский. – Если мы не ошибаемся, то под личиной гвардейца скрывается грабитель, который ограбил доктора Куртиуса, известного парижского скульптора, в 1771 году, а вчера пытался убрать свидетельницу – Мари Страсбург.
– Я повторяю свой вопрос – каким образом вы его опознаете?
– Мадемуазель Страсбург знает его лицо. Правда, она видела его не глазами, а пальцами.
– И что же? – насмешливо произнес Шантэн. – Разве пальцы могут видеть?
Жак Лозьен кивнул.
– Этим пальчикам такое вполне доступно. Мадемуазель Страсбург изучала анатомию и знает каждый бугорок на лице человека. Согласитесь, что у людей разные лица и у каждого свои отличительные черты.
Шантэн с презрительной улыбкой слушал то, о чем говорил член Конвента.
– Что ж, приступайте. Если вы понапрасну устроили этот фарс, мне ничего не будет стоить стереть вас в порошок.
Лозьен с твердостью каменной глыбы посмотрел в глаза полковнику и повернулся к Мари.
– Приступайте, мадемуазель.
Первым в шеренге стоял пожилой мужчина с седыми усами. Мари осторожно провела руками по его лицу, отчего тот слегка поморщился и задергал мясистым носом.
Затем женщина перешла к человеку сорока лет, чье лицо напоминало гнилую картофелину. Чувствительные пальцы скульпторши прошлись по дряблым щекам и коснулись морщинистого лба. Не то.
Третий.
Четвертый.
Мари остановилась возле следующего в шеренге гвардейца – мужчины пятидесяти лет, коренастого, с кривыми ногами. Она коснулась лица человека, затем пальчики снова пробежали по коже.
– Это он. Я узнала бугорок над левой скулой. Этот человек напал на меня 14 июля три года тому назад и пытался убить.
Глаза человека разверзлись, как два огромных высохших колодца.
– Да она ведьма! Меня нельзя было узнать! Она ведьма! Ведьма! Я все равно убью ее!
Обезумевший мужчина бросился на Мари и, вероятно, достиг бы своей цели, если бы Жак Лозьен не перехватил его занесенную для удара руку и не свалил на рыбную чешую булыжного покрытия.