Касси подумала о человеке, которого любила. Теперь их разделяет океан. Именно ее неразумная ярость и своевольная гордость уничтожили все, что связывало их. Теперь Касси с беспощадной ясностью понимала, что отдала сердце этому человеку., отвечала любовью на любовь. Если бы он настолько доверял Касси, чтобы рассказать о Бекки Питершем!
Касси была так глубоко погружена в невеселые мысли, что не заметила, как открылась дверь, и встрепенулась, только когда на плечо легла чья-то рука.
— Касс.
Касси, стараясь сдержать слезы, перевернулась на спину и взглянула на Эдварда. При воспоминании о том, как она пыталась представить каждую черточку этого когда-то дорогого лица, слабая улыбка тронула ее губы, и девушка громко шмыгнула носом.
— С тобой все в порядке?
— Да, просто очередной приступ тошноты. Малышу не понравился обед миссис Битти.
Зеленовато-карие глаза быстро скользнули по ее животу, и Эдвард поспешно попытался принять бесстрастный вид. Боже, уж лучше бы она молчала!
— Вы совершенно неотразимы, майор Линдхерст! — воскликнула девушка в надежде отвлечь его. — Виделись с генералом Хау?
— Да, и еще с генералом Клинтоном.., с помощью майора Андре.
Недоумение Касси сменилось легкой усмешкой:
— Ах да, майор Андре.., большой ценитель дам.
— Верно, — сухо подтвердил Эдвард. — Ты не хочешь накинуть халат, Касси?
"Как часто я смущаю его, шокирую или раздражаю”, — со вздохом подумала она.
— Да, благодарю тебя, Эдвард.
Она медленно поднялась: последнее время от всякого неосторожного движения кружилась голова. Встретившись глазами с Эдвардом, Касси покраснела от смущения. Набухшие груди распирали тонкий муслин, а подол приподнялся, обнажая ноги. Он подал ей халат, и Касси опустила голову.
Эдвард жадно смотрел на ее волосы, чувственной волной разметавшиеся по плечам. Пришлось отвернуться, проклиная знакомую растущую боль в чреслах. Господи, он настоящее животное! Касси было так плохо! Она и сейчас выглядит бледной и осунувшейся.
— Хочешь чаю, Касси?
— Я не люблю чай, Эдвард. И никогда не любила. В голосе девушки звучала непонятная горечь, и Эдвард недоуменно воззрился на нее. Касси мгновенно раскаялась в собственной резкости, и сконфуженно прижала руки к груди.
— Прости за мой поганый язык! Я не хочу быть в твоих глазах сварливой ведьмой!
Она осторожно поднялась, одергивая халат. Эдвард мягко улыбнулся:
— Ты не ведьма, Касси. Это я так глуп, что успел все забыть.
Он проводил ее в гостиную и усадил на диван.
— Генерал Хау оказался не очень сговорчив, Касс. Боюсь, до лета у меня почти нет шансов на отставку.