– Значит, вам двадцать пять, – сказал он.
Жозефина вздохнула.
– Да. Простите, что солгала. – Она встала, подняла рапиру и повесила ее на стену. – Я лучше пойду. Хейрек, наверное, меня ищет. – Она надела туфли.
– Ваш отец теперь пристроит вас за Хейрека? – спросил Себастьян, шагнув за ней. Когда она вошла в комнату, перед ним будто засияли огни. Позволить им померкнуть казалось преступным.
– Конечно. Он хочет, чтобы я вышла замуж. Как принцесса, пусть даже новоиспеченная и забывшая о своем положении, я не могу выйти меньше чем за герцога.
Себастьян не привык, чтобы его рассматривали исключительно с точки зрения приемлемости, но сейчас это отходило на второй план.
– Он вам нравится? – спросил он.
Подойдя к двери, она оглянулась:
– Мне нравитесь вы. Всего доброго, ваша светлость.
Черт побери!
– Почему бы вам с Хейреком не занять мою ложу завтра вечером? – предложил он. – У Хейрека нет ложи, а моя – лучшая в театре.
Жозефина повернулась к нему:
– Почему?
«Потому что вы мне тоже нравитесь!»
– Поскольку сотрудничество между бывшим и нынешним посредником полезнее вражды.
Она посмотрела на него, потом кивнула:
– Я сообщу ему.
– Хорошо. – Себастьян вздохнул. – А теперь удовлетворите мое любопытство, ваше высочество. С чего вы взяли, что споры и конфронтация привлекут меня?
– Потому что все произносят ваше имя, затаив дыхание. Мало кто в жизни спорил с вами или конфликтовал, – ответила она. – Я так считаю.
Жозефина вышла. На этот раз он на нее не набросился, но это скорее из-за рапиры, а не из хваленого самообладания. Эта Жозефина, менее высокомерная, больше походила на принцессу. И она привлекла его даже сильнее. Он по-прежнему тревожился, когда разговаривал с нею, спорил, целовался, но впервые за четыре года он вдруг не ощутил себя… одиноким.
Слава Богу, она увидела, заглянув в библиотеку, что он читал ту книгу. Ее отцу только не хватало, чтобы Мельбурн решил, что ему не нравится побережье Центральной Америки, и отсоветовал людям своего круга приобретать облигации.
Теперь его придется держать ближе, чем она считала комфортным для себя. Куда удобнее иметь рядом Хейрека с его ухаживаниями: он хочет власти, престижа, денег, а она – союзника. С другой стороны, Мельбурн, кажется, хочет… ее.
– Вот вы где, ваше высочество, – сказал появившийся из бального зала герцог Хейрек. – Мы не можем вас потерять, это вызовет международный скандал.
Жозефина улыбнулась, взяв его под руку:
– Мне приятно, что вы заботитесь обо мне.
– Мне, разумеется, еще приятнее.
Ну, с этим она могла согласиться.
– Возможно, вас заинтересует, что герцог Мельбурн предложил нам свою ложу в театре. Он хочет, чтобы вы и все остальные знали, что он по-прежнему поддерживает Коста-Хабичуэлу.