Себастьян, вздохнув, бросил поводья Грину. Сегодня вечером ему хотелось посидеть в тишине с графинчиком бренди и разгадать загадку, хотя он понятия не имел, что надеялся обнаружить на дне графина.
Он отчаянно нуждался в том, чтобы кто-то еще подтвердил информацию Джона Райс-Эйбла. Сейчас против заявлений профессора имеется слово семейства Эмбри. Плюс желание людей считать, что очаровательная принцесса, которую они чествовали, именно та, за кого себя выдает. Черт побери, и он этого хотел.
– Ваша светлость, – распахнул дверь лакей, – ваши гости собрались в гостиной.
Он уже слышал шум.
– Спасибо, Том. Занимайтесь своими делами.
– Ваша светлость, – поклонился лакей и поспешил к кладовой, очевидно, не для того, чтобы прятаться, хотя это, казалось бы, разумной идеей.
– А вот и ты, – глянул на него с балкона Валентин. – Проклятие!
– Почему ты ругаешься? – Себастьян, расправив плечи, поднимался по лестнице к зятю. – Ты не рад меня видеть?
– Честно говоря, да. Коли ты здесь, я не могу сбежать в поисках тебя. Объясни, почему я участник этого бедлама?
– Ты женился на моей сестре и стал членом семьи, а Кэролайн вышла замуж за моего брата и тоже стала членом семьи, и это означает, что мы должны провести вечер с родственниками Кэролайн.
– Черт побери! – Валентин, обняв Себастьяна за плечи, повернул его к гостиной. – Знаешь, они все здесь.
– Я знаю.
– Я имею в виду – все Уитфелды. Даже замужние. И их мужья.
– Проклятие, – пробормотал Себастьян.
– Вот и я так думаю.
У Кэролайн шесть младших сестер. Три уже вышли замуж, и одна помолвлена. Включая Кэролайн, в гостиной, вероятно, собралась, чертова дюжина членов клана Уитфелдов, и это не считая их потомства. Но поскольку встречи с ними не избежать, их можно использовать, чтобы отвлечься от размышлений о том, где Жозефина проводит сегодняшний вечер. Она, без сомнения, смеется и болтает с Хейреком, обдумывая, как принести еще больше неприятностей к порогу Гриффина.
Усмехнувшись, Валентин распахнул двери гостиной и отстранился, пропуская Себастьяна. Все головы в комнате повернулись к нему. О Господи! Валентин не шутил. Все Уитфелды, которых он когда-либо встречал – а он был уверен, что видел почти всех, – стояли в его гостиной.
– Добрый вечер, – произнес он, натянув маску доброжелательности.
Сегодня вечером он будет изображать любезного хозяина, даже если это убьет его. В конце концов, он привык к этой роли, хотя сегодня вечером она давалась труднее – и все потому, что сейчас он предпочел бы гнаться по Лондону за девушкой, которую одновременно хотел задушить и целовать до бесчувствия.