– Что, продалась империалистам?
На этот раз девушка испугалась на полном серьезе.
– Мы тут кровь проливаем, а ты подстилкой служишь волосатым англичанам, отрабатывающим деньги зарубежных спонсоров?!
– Да вы что? – дернулась девушка в жестких объятиях Простакова. – Я студентка, у нас миротворческая миссия.
– Трахаться любит, – сообщил ценную информацию из-за спины Простакова Валетов.
Девчонка запустила ладонь себе в промежность, протянула ее вверх к лобку, хлопнула по нему ладонью. Плюнув себе на руку, она свернула кукиш и сунула его в нос Валетову.
– Как же, трахнешь ты меня, жди. Кончай лапать, детина! – воскликнула пленница, развернулась и оттолкнула Простакова.
– Ладно-ладно, – согласился лейтенант, – отпусти ее и стой в сторонке.
– Чего вам от меня надо?
Мудрецкий поднялся, заложил руки за спину и, как большой начальник, стал выхаживать перед выкраденной из лагеря девушкой.
– Значит, продаемся на Запад целиком и полностью? Родину не хотим защищать? В то время как Россия испытывает экономические трудности, в политике бардак, еще и молодые граждане нашей страны вместо того, чтобы строить капитализм, поддерживают беспорядочные связи с иностранными подданными.
Поначалу девчонка смотрела на Мудрецкого, как на придурка, но по мере того, как он продолжал утюжить ее складной и обвиняющей речью, ей становилось не до смеха. Она глядела на лица стоящих рядом с ней солдат, но не видела в них ни капельки сочувствия.
А тем временем Мудрецкий перешел к рассказу о сложной внешнеполитической ситуации, сложившейся вокруг Родины.
– Да не преступница я! – воскликнула задержанная красотка и топнула ногой.
Можно было подумать, что после столь нервного жеста по всей поляне пройдет глубокая трещина.
– Тихо, психовать не надо. Давай рассказывай, сколько вас там?
– А что им будет? – уже начала беспокоиться девушка.
– Ничего не будет, – зло ухмыльнулся лейтенант. – Рассадят всех по вагонам и отвезут в Сибирь. Высадят – и живи как хочешь. Вот сейчас лето закончится, там осень, а потом зима, и никого не останется в живых. Голодная, страшная смерть.
– Вы шутите, – отстранилась от офицера защитница зайчиков и белочек.
– Фамилия! – рявкнул Мудрецкий и, приблизившись к ней на минимальное расстояние, зло посмотрел глаза в глаза.
– Вы что? – зашептала она. – Миронова я.
– Имя!
– Маша.
– Слушай меня, Маша, – страстно зашептал Юра. – Ты сейчас нам все обо всех расскажешь, или...
Она покраснела и попыталась отпихнуть лейтенанта, но Простаков, стоящий сзади, тут же сковал ей руки, завернул их за спину и, улыбаясь, глядел на лейтенанта. Но тот ничем не выдавал собственного настроения.