Почему только человек не способен читать чужие мысли на расстоянии?! Как бы все тогда было предельно просто, никаких секретов и тайн. Но тогда изобрели бы нечто принципиально новое, поскольку люди не хотят и не умеют жить, не таясь друг от друга.
Поднимаясь по ступенькам крыльца парикмахерской, Антон старался сдержать нетерпение — сейчас многое прояснится. Он некоторое время понаблюдал за улицей, пока не убедился, что все нормально и к Нине можно зайти без опаски. Конечно, предусмотреть каждую неожиданность нельзя и внутри зудит беспокойство, но надо же решаться и действовать, действовать, черт побери — время, отпущенное на проверку сведений, неумолимо проходит! Бергер зачем-то собирается лететь в Берлин, а здесь все никак не удается сдвинуться с мертвой точки.
Нина сидела в кресле, откинув голову на спинку. Увидев в зеркало вошедшего Волкова, она быстро вскочила и достала из-за рамы подзеркальника тонкую пачку листков копирки.
— Возьмите!
Антон взял, шагнул в сторону и заглянул в подсобку — никого.
— Давно принесла? — сев на стул и расправляя помятые листки, спросил он.
— Часа два. Вы очень быстро пришли, я даже не ждала так скоро.
— Зеркало дайте, — попросил Волков.
Взяв поданное Ниной зеркало, он попытался прочесть копирку. Строчки наползали друг на друга, текст был, как и следовало ожидать, на немецком, но разобрать все же можно.
Наблюдавшая за ним парикмахерша нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и пытливо посматривала на Антона — что там? Но ничего не могла понять — ее гость бесстрастно прикладывал к зеркалу листок за листком и, углубившись в чтение, молчал.
Наконец он отложил в сторону последнюю копирку. Потом собрал листочки в пачку и спрятал в карман пиджака.
— Собирайтесь, уходим.
— Сейчас? — растерялась Нина. — А как же…
— Собирайтесь, у нас мало времени, — поторопил Волков. Снимайте халатик и выходите. Я подожду за углом. Парикмахерскую можете не запирать, возвращаться не придется.
Девушка обессилено опустилась на стул и просительно заглянула ему в глаза:
— Вдруг вы ошиблись, a? Мне кажется, Аня заслуживает доверия…
— Нина, мы теряем золотое время.
Волков поднялся и вышел. Парикмахерша сорвалась с места и, на ходу стягивая с себя халат, заметалась по подсобке, не зная, что бросить в сумку — все сразу не возьмешь. Ага, бритва пригодится, ножницы, машинка, полный флакон одеколона, что еще? Господи, да ей надо было заранее собрать дома какие-никакие вещи, ведь если придется теперь жить в лесу, то понадобится что-то теплое, обувь, а не так вот, в летнем платье и туфлях, но тон у Владимира Ивановича жесткий. Видно, дело действительно дурно пахнет, раз он так заторопился. Неужели Анна и вправду провокатор?