Неужели отстали? Не решились бежать за ним в лес сразу и ждут подмоги или ему все же удалось сбить их со следа? Или их смущает близость вечера и, следовательно, темноты? Ночью немцы не воюют, но сейчас темнеет поздно.
Он побежал дальше, чувствуя, как устал, как замедляется его бег, как начинают наливаться тяжестью ноги. Усилием воли заставил себя бежать быстрее, не останавливаясь для передышек.
Вскоре потянуло сыростью, под ногами зачавкало, туфли промокли, в них начала хлюпать вода, но Антон даже обрадовался этому — начинались болотистые места, собаки смогут идти по его следу только верхним чутьем, но зато сами немцы не любят входить в болота, боятся их, предпочитая обходить или устраивать засады по краям. Ничего, главное не оставить следа, а он разберется, как выбраться отсюда.
Раздвигая руками острые стебли осоки, Волков смело вошел в темную, припахивающую стоялым, несвежим духом воду, побрел по ней, потом поплыл, держа направление на островок, поросший камышом и кривыми сосенками, — там он немного передохнет и двинется дальше. Погони по-прежнему не было слышно — это его одновременно радовало и настораживало. Почему немцы не преследуют? Дед Матвей не мог им выдать явку у Макара Путко — такое исключено. Значит, хитрый, улыбчивый штурмбанфюрер Шель решил применить прежнюю тактику, окружив лес плотным кольцом заслонов и засад, рассчитывая, что русскому все равно некуда деться, все равно он должен опять выйти к жилью и попадется?
Надо иметь это в виду, чтобы отвлечь немцев на ложное направление и без помех добраться до деревни Жалы, к Макару Путко. Теперь вся надежда на него.
Выйдя на островок, Волков выжал мокрую одежду и повалился на песок, широко раскинув усталые руки. Как же он измотан! Если бы мама знала, чем занят ее сын, у нее сжалось бы от смертельного страха сердце. Но война — это тяжелая работа, в поту, грязи и крови, и на войне не бывает легких побед. Побеждает тот, кто смелее, кто более умелый, лучше подготовлен, кто всегда находит выход из, казалось бы, безвыходного положения…
Вспомнились ребята, лежавшие под брезентом на земле школьного двора. Сколько ему отпущено судьбой, он будет помнить их — тех, кто уже никогда не возьмет назад свой камень, оставленный перед вылетом на задание в папиросной коробке Колесова. Жив ли радист? Где он?..
* * *
Мягкие, не по-летнему сырые сумерки окутали землю. Густой смешанный лес дышал тишиной и покоем, даже птицы примолкли, только дробно долбил сухую лесину дятел. Застрекотала сорока, мелькнув между деревьями белым боком, и снова тишина…