— Прекрасно танцуете, — она сняла невидимую пылинку с лацкана его пиджака.
— С такой партнершей, — ответил Антон незамысловатым комплиментом.
— Вы правда воевали с белофиннами и награждены? — неожиданно спросила девушка.
— Почему возник такой вопрос? — он недоуменно поднял брови.
— Вовка хвастался, что его старший брат — орденоносец.
— Я этому болтуну уши надеру, — шутливо пригрозил Антон.
— Меня зовут Валентина. Валя Сорокина.
— Антон Иванович Волков. Можно просто Антон, — он слегка склонил голову. А то получится как-то официально.
— Знаете, о чем он поет? — Валя кивнула на патефон. Сладкий тенор пел танго на немецком языке.
— О дожде и разлуках, — улыбнулся в ответ Волков, — о стуке капель по крышам мансард, в общем — о любви…
Мелодия кончилась, пластинка зашипела, ребята захлопали в ладоши, аплодируя танцорам.
— Аргентина! — крикнул Вовка. — Я же говорил, что будет класс!
Антон подвел смутившуюся Валентину к дивану, сел рядом с ней, и тут же на валике дивана оказался Вовка. Наклонившись к брату, он заговорщицки прошептал:
— Слушай, сделай одолжение?
— Говори.
— Время позднее, метро закрыли, трамваи не ходят…
— Не тяни, — поторопил старший, — ближе к делу. Пора пляски кончать, пока соседи по площадке не пришли. Поздно уже, загулялись. И родные спать хотят, а у них дети.
— Во, а я об чем? — засмеялся Вовка. — Ребята девушек пойдут провожать, а Валечка у нас без кавалера. Проводишь?
— Если дама разрешит, — Антон посмотрел на Валю.
— Ой, да что вы, не надо, — порозовела она, — до Молчановки рукой подать, сама добегу.
— Ничего, — вскочил Вовка, — он проводит. Ребята, по домам!..
Из подъезда вывалились шумной толпой, но быстро разобрались по парам и пошли в разные стороны. Уходя вместе с Валей, Антон отметил, что братишка провожает темноволосую девушку, кажется, по имени Люба. Вот и незаметно вырос младший, уже девушек провожает, а он, должный заменить ему отца, никак не найдет времени для серьезного разговора — то командировки, то дела, то самого Вовку где-то носит по студенческим делам. Летит время. Но, может быть, завтра поговорить?
К Молчановке шли тихими пустыми улицами. В стороне Бульварного кольца, скрытый от них темными домами, прогремел запоздавший трамвай. Или не запоздавший, а самый первый — небо уже стало бирюзовым, гасли звезды, потушили фонари, и появилось ощущение, что ты волшебной белой ночью шагаешь по проспектам и набережным Северной Пальмиры.
Трамвай снова задребезжал, ломая сказку раннего утра, и затих вдали, оставив еще не проснувшемуся городу звук пробуждающегося дня.