…И если весь мир в развалинах будет лежать,
К черту! Нам на это наплевать!
Мы все равно дальше будем маршировать,
Потому что нам сегодня принадлежит Германия,
А завтра — весь мир! Завтра — весь мир!
Шмидт повернул ручку громкости, и марш, рвущийся из динамика рации, заполнил всю машину. Дымша, сидевший на заднем сиденье между двух дюжих охранников, еще больше съежился. Темнеющий впереди лес и безлюдная дорога наводили на мрачные мысли о последних часах бренного бытия. Зацепиться за жизнь не поможет и то, что он все рассказал Ругге, абсолютно все. Если бы ему верили, разве повезли бы на место встречи в наручниках?
— Фюрер окончил речь. Поставьте рацию на нужную волну, — приказал сидевший впереди Ругге. Шмидт послушно выполнил приказание. Наступила тишина.
Машина свернула на проселок и, переваливаясь на ухабах, поползла ближе к лесу. Дымша покрылся потом, чувствуя, как его капли щекочуще стекают по небритой щеке, противно ползут за воротник.
— Я всегда был против коммунистов, — ни к кому не обращаясь, пролепетал смертельно бледный Алоиз. Никто ему не ответил.
Наконец автомобиль остановился. Ругге вышел, размял ноги. Охранники выволокли Дымшу, сняли с него наручники. Он с трудом растер багрово-синие полосы, осязавшиеся на запястьях от стальных браслетов.
— Перестаньте трястись! — брезгливо бросил ему абверовец. — Сейчас мы даем вам бон шанс, как говорят французы. Пойдете на место встречи с людьми из лесной банды. Нам они нужны живыми. Место встречи окружено, поэтому не вздумайте попытаться скрыться или подать им какой-нибудь сигнал.
Дымша с трудом понимал, что говорит Ругге. Его лицо казалось Алоизу белым пятном с темными провалами глазниц — лицом смерти. Но вдруг и вправду удастся вывернуться, в который раз поменять хозяев, и снова можно будет жить, пусть и не так, как мечталось совсем еще недавно, но зато жить. Жить!
— Я сделаю все! — быстро сказал Дымша. — Но они могли видеть машину.
— Нет, отсюда до места встречи далеко. Надеюсь, все пройдет хорошо, — усмехнулся абверовец и сел рядом с Шмидтом в авто.
Через несколько секунд лишь тонкий запах бензиновой гари да оставшиеся на влажной лесной почве следы протекторов напоминали об автомобиле.
Дымша огляделся — впереди, насколько хватал глаз, только деревья и заброшенная, заросшая травой дорога между ними. По ней ему предстояло идти. Подполковник сказал, что до места встречи далеко. Но сколько — километр, два, пять? А если вильнутъ в сторону — кто отыщет его в этом дремучем лесу?
Сзади раздался шорох, и Дымша быстро обернулся. Из-за кустов появился немец, одетый в маск-костюм и вооруженный автоматом; он жестом приказал двигаться вперед.